Мэтт Ральфс - Жизнь Зигмара

Чудовище лежало перед ним, раскинув руки, его когти слегка подрагивали. Топор выскользнул у него из рук и со стуком упал на землю. Уродливое лицо было раздроблено, превратилось в отвратительную мозаику из темной крови, костей и мозга. Гол Мараз по-прежнему торчал из раны.

Медленно, так, как проходят века, Скаранорак, бич земли, сокрушитель скал и один из первых драконов-огров, завалился на бок и умер без единого стона. Зигмар отступил в сторону, когда, собрав последние силы, тварь ударила кулаком по камню, расколов его. Сверху за ними наблюдали боги.

Утомленный, Зигмар опустился на землю и заплакал, сокрушаясь из-за гибели столь могучей твари. Когда из глаз его потекли слезы, дождь наконец прекратился.

Когда Зигмар вернулся в деревню и рассказал обо всем Сиггурду, король долго не мог оправиться от изумления. Зигмар вырвал зуб из пасти твари и принес его с собой, чтобы подтвердить свои слова. После того, как они вернулись в Сиггурдхейм, зуб поместили на рыночной пощади, чтобы он постоянно напоминал о нерушимом союзе между унберогенами и бригундианами. Также Зигмар принес с собой кусок шкуры Скаранорака, из которого затем сделали плащ, сверкающий подобно звездам в ночи и способный отразить любое лезвие. Вскоре по всей земле говорили о невероятном поединке между Зигмаром и Скаранораком, и слава короля унберогенов возросла еще больше.

Так случилось, что, где бы не располагались грубые линии на человеческих картах, там всегда было горе и печаль, и орды зеленокожих наводняли южные земли. Долгие годы люди и орки сражались не на жизнь, а на смерть, война изматывала племена, и сердца людей наполнялись отчаянием.

Зигмар и его воеводы изо всех сил старались сдержать наплыв врагов, не дать им захватить северные земли, уничтожить недавно появившиеся человеческие народы, и под предводительством Зигмара людям удалось оттеснить гоблинов и орков за реки Штир и Авер. Но территории между Черными и Серыми горами были полностью захвачены врагом, и те немногие, кому удалось избежать гибели, говорили, что никогда ранее не видели они столь многочисленные армии противника. Люди мерогенов и менеготов оказались осажденными в своих столицах, с трудом отражая атаки, а те из жителей южных поселений, кому повезло уцелеть, бежали на север, подальше от надвигающейся опасности, и оказывались в еще не затронутых войной землях асоборнов и остраготов.

Зигмар объединился со своими союзниками, и вместе они разбили немало орочьих племен и гоблинских армий, но слухи о новых армиях, разоряющих их земли, приходили снова и снова. Никто не мог спать спокойно ночами, и даже храбрый Зигмар уже отчаялся встретить день, когда он сможет спокойно преклонить голову и заснуть, ни о чем не заботясь. Вольфгарт жаловался, что, едва он смывает с себя кровь орков, как новая жертва, вереща в полный голос, стремится насадиться на его клинок. Казалось, нашествие врагов никогда не кончится.

Племена людей забыли о старых раздорах и часто вместе сражались с зеленокожими, но с каждой одержанной победой их армии становились все слабее, и надежда покидала их с той же неизбежностью, с какой вода покидает треснувший кувшин. Когда Зигмару исполнилось двадцать шесть лет, большинство людей были уверены, что скоро настанет конец света. Зигмар отправился на юг с лучшими своими воинами и в сопровождении союзников — тех из них, кто не был занят отражением нашествия орков с востока. Он знал, что ему предстоит удержать мосты через реку Штир, не уступить их приближающимся оркам, иначе земли людей будут обречены.

Это было время, когда один человек собрал вокруг себя племена, сжал их в кулак, как рукоять меча, и повел в сражение против зеленокожих, из которого они должны были выйти с честью или не выйти вовсе.

— Кто удерживает западный мост? — спросил Зигмар.

— Черусены во главе с королем Алоизисом, — ответил Вольфгарт.

Зигмар прбормотал:

— Хорошо. Его ребята с топорами — славные воины. Если кто и удержит мост, так это они.

— Да, к тому же он призвал людей с гор.

— Берсерков? Ха! Они обернут ярость окров против них самих и увеличат ее десятикратно! А восточный мост?

— Там стоят талеутены и асоборны.

— Они выдержат?

Вольфгарт пожал плечами: