Никита Аверин - Крым-2. Остров Головорезов

— Молодые люди, прошу вас, не ссорьтесь, — постарался успо­коить их старик, — просто Игорь недавно в нашей компании и не знает всех подробностей этой истории.

— Каких подробностей я не знаю? — насупился брюнет. Мари­ка демонстративно принялась рыться в своем рюкзаке в поисках сменной верхней одежды.

— Я работал на биостанции ещё до Катастрофы, руководил од­ним проектом для наших военных. Мы тренировали морских коти­ков и дельфинов для ведения диверсионной деятельности. Мини­рование и разминирование морских судов, в основном. Но военным этого было мало. Они хотели, чтобы мы дрессировали наших подо­печных как сторожевых псов. Конструировали специальные ножи и даже пистолеты, которые закреплялись на плавники или спины котиков и дельфинов. И много чего в таком духе. Последним шагом в этой программе стала попытка стимулирования развития интел­лекта. Ты же сам видел у котиков шлемы с антеннами на головах?

— Да, видел, — растерянно кивнул Игорь.

— Разработанные с учетом особенностей морских котиков, шле­мы запрограммированы на развитие определенных участков коры головного мозга. У дельфинов мы использовали другой подход, вживление микрочипов.

— Постойте, док. — замахал руками Игорь, — Шлемы и чипы я могу понять. Но каким образом они передают их по наследству? Вы хотите сказать, что те котики, плескавшиеся вокруг нашей лод­ки на биостанции, те же самые животные, над которыми вы экс­периментировали до Катастрофы?

— Скорее всего, так оно и есть, — невозмутимо ответил Верхов­цев, — И дельфины и морские котики живут до тридцати лет. К тому же, ты заметил на биостанции хоть одного детеныша? И я нет. Если они и есть, то вряд ли чем-то отличаются от обычных со­родичей. Хотя в наше время всякое может случиться.

— Хорошо, с этим, предположим, мы разобрались, — кивнул Игорь, хотя во взгляде у брюнета по-прежнему читалось недове­рие к словам доктора. — Но о каких отрядах говорили дельфины? И что там делали листоноши?

— Сложно сказать. — Верховцев достал из своего рюкзака фля­гу с водой и сделал из неё несколько жадных глотков, после чего передал флягу Марике. Девушка благодарно кивнула. — Скорее всего, данные с координатами бункеров, которые мне удалось за­получить после двадцати лет беспрерывного мониторинга спутни­ковых сигналов, каким-то образом узнал кто-то ещё. В конце кон­цов, я не единственный на этом острове, у кого сохранилось необ­ходимое оборудование. Что касается листонош...

Доктор сделал паузу, погружаясь в неприятные для него вос­поминания.

— Несколько лет назад я был вынужден скрываться от одного субъекта, проявлявшего нездоровый интерес к моим изысканиям. Я разобрал свою лабораторию и переправил её из Ялты в Судак несколькими партиями. Часть оборудования доставляли караван­щики, часть моряки, а самое ценное я погрузил на Летучий Поезд. Но была одна вещь, которую я не мог доверить посторонним лю­дям. Чемодан с ключами доступа в бункеры.

— Тот самый чемодан, который вы прихватили с правитель­ственного вертолета? — включилась в разговор Марика.

— Да, тот самый, — кивнул старик, — и поскольку держать че­модан при себе было опасно, я поручил его доставку в Судак листоношам.

— И что в итоге? — нетерпеливо спросил Игорь.

— В итоге случилось ранее неслыханное. Листоноши потеряли посылку.

— Или оставили её себе! — воскликнула Марика.

— Я не исключаю такой вариант развития событий. Особенно после того, как листоноши объявились так близко к жерлу вулка­на. Хотя, это может быть всего лишь простое совпадение.

— Как говорил один мудрец: совпадений не бывает! — безапел­ляционно заявил Игорь, перешагивая натянутую посреди кабины леску и усаживаясь в одно из свободных кресел. Следующие пол­часа экипаж батискафа провел в молчании.

— Судя по координатам, мы на месте, — неожиданно нарушил тишину голос Влада, — сейчас мы прямо над жерлом Кара-Дага.

Обшивка батискафа неприятно гудела, но зато внутрь кабины перестала течь вода. Как завороженные, Игорь и Марика следили за спичечным коробком, который все ниже и ниже опускался в сторону пола, натягивая вслед за собой леску.

— А что случится, если леска порвется? — осторожно спросила Марика.

— Если она порвется, то вслед за ней нас расплющит давлением. Ведь только благодаря этой леске стены батискафа и держатся, — попытался пошутить в ответ Игорь, за что получил от Марики бо­лезненный пинок. — Ай! С ума сошла?