Михаил Сурин - Битва галактик

Злоба нахлынула на Кирилла. Кривошеин предал его?

– По твоему лицу я вижу, что так, скорее всего, и было, – улыбнулся Литке. – Так и есть, эту версию я принимаю. Думаю, ты не станешь её опровергать. Если на заседании Трибунала тебя спросят, куда ты сбежал и зачем вернулся, ты расскажешь эту историю, понял?

Кирилл кивнул. Зачем майор затеял эту игру, ему было непонятно, однако ничего плохого ему это не сулило. Так что Кирилл не стал возражать. Он просто решил посмотреть, что будет дальше.

– Я понял, господин майор, – сказал он. – У меня вопрос: мой нож, вы направите его на экспертизу?

Литке на мгновение задумался, затем ответил:

– Кровь на лезвии человеческая, мне понятно это совершенно точно. Зачем выяснять то, что мне прекрасно известно?

Встав, он взял со столика пакет с фруктами, помахал рукой и вышел из палаты.

Больше Литке не навещал своего кадета.

Через неделю Кирилла выписали. Как оказалось, лазарет стал лишь отсрочкой его страданий. Самое интересное ждало его впереди. Едва Кирилл вышел из терапевтического кабинета с анамнезом в руках, в вестибюле здания его встретил конвой из двух велитов, чья задача была проводить беглеца в изолятор. В тот же день состоялась встреча с клириком Училища, который потребовал объяснить, зачем Кирилл покинул периметр и зачем вернулся обратно. Так как объяснения уважительной причины так и не последовало, то клирик весьма быстро вынес обвинительное заключение: влияние вредоносной ереси, разлагающей дисциплину, а раз Кирилл стал её первой жертвой, то и наказание должно быть соответствующим, чтоб другим было неповадно – шестьдесят дней показательных общественных работ с отбыванием срока на гауптвахте. Впрочем, содержание обвинительного заключения ещё не значило, что кадет будет действительно чистить толчки в общаге или подстригать газоны около административного здания. Впереди ожидалось заседание Трибунала, который должен был поставить точку в этой истории.

Судить Кирилла станет коллегия из трёх судей. Глава коллегии сир полковник Эдгар Ротанг был двоюродным братом директора Училища и славился своими националистическими взглядами. Его помощники – господин Жуан Сангре и господин Питер Гильом – были всего лишь исполнителями его воли и большой роли на заседании не играли, лишь поддакивали Ротангу и ставили свои подписи там, куда он им покажет. Зная предвзятое отношение к представителям некоторых национальностей, Кирилл не рассчитывал на снисхождение Трибунала и беспокоился лишь о том, чтобы Ротанг не увеличил размер наказания. Исключения из Училища он не ждал. Сир судья был известным садистом, и так легко от него не отделаться.

Вскоре был назначен день заседания. Кирилл удивился, как быстро коллегия судей ознакомилась с его обвинительным заключением. Из юридической литературы он знал, что обычно подозреваемые ожидают такого решения несколько недель, однако здесь, видимо, такие дела совершаются оперативнее. Кирилл почему-то был уверен, что Ротанг даже не читал документы его дела, однако приговор уже давно был готов, и судье оставалось только зачитать его. Свидания с адвокатом не было. Как объяснил Кириллу охранник, оно было бы бесполезным, ведь проступок был доказан полностью, и веских доказательств невиновности или каких-либо уважительных причин совершения проступка не было. Построить линию защиты, опирающуюся на факты, было невозможно. Кириллу надлежало лишь собраться с духом и покорно выслушать решение суда.Заседание обещало быть недолгим.

Кирилл предстал перед судом через два дня. Зал Трибунала – огромное помещение в административном здании. В дальней его части на возвышении находился Президиум коллегии, напротив которого стоял стол, за которым сидел подсудимый. Слева от него -стол обвиняющего клирика, справа – адвоката.

Когда приставы привели Кирилла в зале уже были люди. Несколько зевак-кадетов со старших курсов сидели на скамьях для зрителей, майор Литке – в первом ряду, рядом с ним Серёга Кривошеин, сосед по комнате ванн Хорн, другие парни из его роты тоже пришли посмотреть, как будут судить их товарища. В дальней части скамьи Кирилл заметил заместителя директора Людвига Оттара.

– Садись, – пристав-велит грубо толкнул Кирилла, и тот грузно плюхнулся на свой стул. Конвоирующие его солдаты, сложив руки, встали позади него.

Кадеты перешептывались. Проступок первокурсника уже стал предметом для обсуждений. Неудивительно, ведь никто не знал случаев, чтобы кто-то сбегал из Училища, а затем возвращался обратно.