Артем Каменистый - Самый страшный зверь

– Он не тронет нас? – мало что уловив из сказанного, пролепетал до заикания перепуганный страшным зрелищем маг.

Дирт покачал головой:

– Наш Зверь никогда не выходит на открытое место. Я такое ни разу не видел. А если бы и вышел, мы ему неинтересны, он не ест людей. Правда, на глаза он не любил показываться, как делает сейчас. Но это, наверное, из-за нервного потрясения. Он ведь никогда не видел столько смертей, вот и ведет себя странно. Но тебе, черный, не зверя надо бояться.

– Ты о чем?

Дирт крутанул между пальцев длинную стрелу с серым оперением:

– Я надел на нее медный наконечник. Он годится для охоты, но плох для убийства тех, кто защищается железными доспехами. Я хотел убить тебя таким. Выпустить стрелу в живот, смерть от подобной раны мучительная и долгая. Зря ты не носишь броню.

Мексарош, с тоской покосившись на латы, набитые костями и прахом Патавилетти, кивнул:

– Зря, – и, хватаясь за последнюю соломинку, чуть ли не взмолился: – Дирт, я ведь был добр к тебе. Не позволял спайдерам ничего лишнего. Без меня они бы тебе уши отрезали. И это не самое страшное, на что они были способны.

– Выпрашиваешь жизнь?

– Выпрашиваю. – Маг признал очевидное.

– Помнишь Кериту?

– Кого?

– Девушку, с которой я хотел уйти из Хеннигвиля, звали Керита. Она не выпрашивала жизнь. Она просто побежала. И у нее тоже не было доспехов. – Дирт указал рукой на юг, туда, где нездорово-пестрая поверхность болота соединялась с синевой небес: – Где-то там, на другом конце равнины, стоит город. Развалины города. Говорят, в его окрестностях до сих пор водятся демоны. Но их тебе тоже не надо бояться, ведь глупо пугаться того, чего ты никогда не увидишь. Я не буду спорить, в какую почку прилетит стрела. Просто беги.

Маг, посмотрев в указанном направлении, увидел то же, что и везде: неровные кочки, по виду которых невозможно судить, выдержат они вес тела или нет, и лужицы подернутой ржавой пленкой воды между ними. Ни птичьего пения, ни жужжания насекомых, высвободившаяся сила древнего оружия, запущенного давно погибшими магами, уничтожила всю мелочь, на которую в обычное время не срабатывала.

С тоской покосился на Дирта, увидев, как тот деловито пристраивает стрелу на тетиву. Бросил наливающийся предсмертным ужасом взгляд на опушку леса, где все в той же позе стоял куджум, уже ничуть не страшный.

Мексарош и впрямь не ошибся тогда, когда пауки были еще живы и дружно мчались прочь от вздохов пробуждающейся древней магии, ему на самом деле не удалось добраться до этого леса.

– Ну беги же. Беги! Беги давай! – Дирт сорвался на злобный крик.

Маг опять обернулся лицом к югу, обреченно вздохнул, подобрал полы длинного одеяния.

И побежал…