— Нет, я здесь впервые, — ответил Йоханнес после продолжительной паузы. — Но я очень хотел побывать в этом монастыре. Я мечтал об этом всю свою жизнь.
Салид хотел что-то сказать, но Бреннер не дал ему это сделать, призвав поспешным жестом к молчанию. Йоханнес как будто говорил сам с собой, а вовсе не отвечал на вопрос Бреннера.
— Это была единственная причина того, что я вступил в орден, — продолжал Йоханнес. — Они… они убили моего отца. Он напал на их след. Почти все те сведения, которыми я располагаю, получены мной от отца. Он был журналистом, понимаете? Он охотился за ними всю свою жизнь, но в конце концов они выследили и убили его. И тогда я поклялся уничтожить их.
Патер взглянул на Бреннера, мрачный огонь все еще горел в его глазах, но они подернулись пеленой слез.
— Вы спрашивали меня о моей тайне, — пробормотал он. — Теперь вы ее знаете. Я стал иезуитом не по убеждению. Мне приходилось постоянно лгать. Моей целью была месть.
— И все же вы обрели свою веру, — высказал предположение Салид. Эти слова, услышанные из уст террориста, изумили Бреннера, возможно еще и потому, что он сам намеревался произнести их, пусть даже только из-за сочувствия к Йоханнесу. Бреннер до этого момента считал, что Салид вообще не способен на подобные чувства.
— Да, позже я уверовал, — сказал Йоханнес. — Но от этого мне не стало легче.
— Но это же все меняет, — горячо возразил ему Салид. — Ведь вы…
— Я убил человека, — перебил его Йоханнес и поднял свои ладони вверх. — Вот этими руками, Салид. Я лишил человека жизни. Я проклят. Это наказание за мою ложь, за то, что я сделал.
Йоханнес снова начал погружаться в оцепенение. Бреннер явственно чувствовал это. Патер вернулся к ним на некоторое время из того ада отчаяния, в который был ввергнут, но теперь он вновь погружался в него, и на этот раз, скорее всего, безвозвратно. Должно быть, непомерная тяжесть вины тянула Йоханнеса в пропасть.
— Салид совершенно прав, — поспешно сказал Бреннер. Он чувствовал себя беспомощным, и его слова тоже звучали беспомощно и были исполнены отчаяния. Ему и Салиду был необходим Йоханнес. Правда, Бреннер не знал зачем, но был твердо убежден, что у каждого из них здесь своя задача, и Йоханнес еще не выполнил свою миссию до конца.
— Прошу вас, Йоханнес, не сдавайтесь! Не уходите от нас! Вы… вы нужны нам!
— Зачем? — спросил Йоханнес с грустной улыбкой. — Для того, чтобы убивать людей? Чтобы еще кого-нибудь лишить жизни? — он покачал головой. — Нет, я больше этого не допущу.
— Если мы здесь будем стоять и болтать попусту, то вообще ничего не успеем сделать, — вмешался Салид. — Вы говорили, Бреннер, что знаете дорогу. Так ведите нас!
Бреннер действительно знал дорогу. Он уже однажды проделал этот путь, это знание было почти осязаемым, Бреннеру казалось, что стоит ему только протянуть руку, и его воспоминания станут реальностью. Они были уже совсем близко от цели. Бреннер вспомнил, как стоял здесь с Астрид, девушкой, которую он обманул. Он обещал ей полную безопасность, но вместо этого обрек ее на верную гибель. Она сгорела дотла прямо на его глазах. Это случилось у двери, за которой была лестница, ведущая в подвал.
Бреннер резко повернулся на каблуках и указал на арку ворот.
— Это там, — произнес он. — Видите дверь слева от арки?
Салид первым устремился к углублению в стене и подбежал к двери. Она была обугленной. Верхний слой дерева превратился в серый пепел, и все же дверь выдержала адское пламя, бушевавшее здесь Когда Бреннер подошел к Салиду и хотел взяться за ручку двери, палестинец остановил его предостерегающим жестом и махнул рукой в сторону, приказывая Бреннеру отойти на шаг. Сам он переложил автомат в правую руку — на локтевой сгиб, — а указательный палец положил на курок, и только после этого Салид протянул руку к двери, чтобы открыть ее.
Сердце Бреннера учащенно забилось. Ему захотелось остановить Салида и убежать отсюда без оглядки. Он был убежден, что если кто-нибудь откроет эту дверь, произойдет что-то ужасное.
Салид отодвинул черный от копоти засов, он рассыпался в его пальцах, а дверь отворилась. Мерцающий красный свет упал на лицо и руки Салила, отбрасывая на них кроваво-красные блики.
Но ничего особенного не произошло. Демоны ада не устремились толпой на Салида, чтобы увлечь его в свое мрачное царство, и в дверном проеме не появился сатана во плоти. За обуглившейся дверью открывалась лестница, ступени которой были, очевидно, вырублены в скале. Она была освещена мерцающим светом факела, горевшего где-то внизу, в подвале.
Читать дальше