Стас Северский - Последний день может стать первым

— Сделаем.

— Слушай дальше. Вы должны будете докладывать о всех воздушных и наземных патрулях задолго до того, как мы пересечемся радиусами восприятия.

— Понял.

— Если патрули перестроят, когда мы уже выйдем из Шаттенберга, мы не сможем пересчитать график — у нас с вами не будет связи. Вы должны будете докладывать нам скорость и направление движения.

— Я знаю. Нам все объяснил твой андроид. Мы можем докладывать время до пересечения и направление. Это мы сможем.

— Главное — скорость и направление, а дальше мы сами разберемся.

— Мы хорошо ориентируемся. Мы знаем расстояние и время. Мы узнаем скорость. Мы не ошибемся.

— Хорошо. Вы в «крысах» расстояние точно определяете?

— Да.

— Отмерь мне здесь вашу «крысу».

— Вот.

— Ясно. «Крысы» — это стандарт? Вы все так называете, именно такое расстояние, — не больше и не меньше?

— Да.

— Годится. Ориентироваться будете по ходу пятьдесят шестой трассы. Всегда помните о том, чтобы разведчики не нашли ваше расположение закономерным. В большие группы не собирайтесь. По ходу тоннеля вас будет довольно много — пошлешь крыс, чтобы для отвлечения в окрестностях бродили. Главное, чтобы это было бессистемно. Понял?

— Понял.

— Вам «защитник» насчет времени все объяснил? Все понятно?

— Да.

— Посчитай мне минуту.

Стучит хвостом… Нет слов. Смышленые твари. И эта их система организации — каждая из крыс передает другим информацию о расстоянии, времени, событии — все обо всем знают… Они идеальные шпионы.

— Мы знаем время.

— Вижу. От Штрауба отходите… Бегите от Штрауба как можно дальше — на ледники, в пустыни…

— Когда это будет?

— Не знаю точно. Очень скоро… Может и завтра, а может и… Мы об этом узнаем — небо будет сиять огнем — по щитам пойдут остаточные разряды. Передай всем, кто рядом, чтобы уходили, как можно быстрей.

— Понял.

— Я сейчас в машинный отсек пойду, а ты определишь, с какой скоростью я буду двигаться.

Отключился от связи. Засек время и вышел в коридор. У входа в отсек расположились коты и скребут обшивку стен — как-то уж очень паранойяльно… Ну вот, заметили. Теперь топают за мной. Когда я сюда пришел, они даже не видели — так заняты были.

— Ну как, Кот, получается?

— Что?

— Много обшивки ободрали?

— Да обдерешь ее. Мы когти точим.

— Куда уж острее?

— Вот мы их и точим — стачиваем, подтачиваем. Ты будешь завтракать?

— Завтракать?

— Айнер, ты еще не спал? Как ты мог?

— Да вот как-то так…

— А мы уже несколько раз спали.

Да… Уже, можно сказать, утро.

— Крыс…

Царапает лапой по погону три раза — правильно… Что-то еще выстукивает… Поверить не могу — D40 показал им расширенную знаковую систему передачи. Свободно общаться таким образом невозможно, но… Мой «передатчик» меня подкалывает?.. Получается что-то вроде того, что я сильно уступаю крысам в скорости передвижения. Вот уж не думал, что они на такой сволочизм способны. Издевательство такого рода — привилегия офицеров.

Бледные все так же сидят на полу широким кругом. Присоединюсь к ним — они уже освободили мне место. Все так спокойно — штиль, но уже поднимается ветерок, порывы которого за считанные часы разгонятся до урагана, нагонят тучи, поднимут шторм, разящий чудовищной бурей.

— Крыс, приведи сюда всех «носителей».

Оглядываюсь… Что-то «защитник» на глаза не попадается. А, вот как раз и он.

— Сейчас крысы-носители придут. Надень на них ошейники — пусть привыкнут. Потренируй их, чтобы они могли быстро подключиться и активировать программу.

— Иди спать, S9.

— Да. Устал… Завтра график внутренних патрулей составим.

— Еще рано.

— Будем наблюдать… Вот они — «носители», пришли. Займись ими, а я пойду.

Коты увязались за мной — они могут спать в любое время суток и почти неограниченное время.

— А мы тут поговорили, и у нас столько вопросов…

— Кот, я устал. Сейчас вообще не до этого.

— Я познакомил мою невесту с семьей. Она всем понравилась! Вот только моему двоюродному дяде она, кажется, слишком понравилась… Как думаешь, что с этим можно сделать?

Ложусь на кровать и закрываю глаза…

— Не знаю, Кот. Замочи дядю.

— Водой? Это помогает… Но я тоже не люблю воду. Может, ты поможешь?

— Может быть, но не сейчас…

Я уже не воспринимаю этот лепет… Перед глазами возникает снежная пустыня. Все время, когда мне не снится Хантэрхайм, снится эта пустыня — территории Хантэрхайма… и белые медведи, которые становятся «белыми медведями». Что-то засело в голове и освобождается ночью, складывается в сон, требует выхода… Снежная пустыня, и в безветрии кружится крупный снег… снежинки становятся все мельче, превращаются в льдинки, поднимается ветер, и ревут медведи, ревут двигатели на взлете…