Олег Лукьянов - Хроники затерянной эры (трилогия)

В этот момент с фланга, на котором сражался Балаут и о котором я совсем забыл, пришла опасность. Какой-то вурдалак, решив покинуть проигранное сражение, незамеченным оказался рядом с Круз и прыгнул, метясь ей в лицо.

Я не стал трепыхаться. Преследовавший тварь по пятам лорд Балаут каким-то неестественно ленивым в данной ситуации движением нанизал ее на копье прямо в полете. Худое, до невозможности омерзительное существо дернулось на копье и обмякло, а глазницы лорда засветились еще ярче…

— Круз, — сказал я, стараясь поймать взгляд ошарашенной женщины. — Ты не на сафари.

— Это я уже поняла, — ответила она, надевая шлем. — Кажется, ночка будет еще та…

В черноте слышался грохот и визг крупнокалиберных пулеметов. Короткие вспышки то и дело высвечивали из тьмы башню танка, когда из громадного орудия на свободу рвался очередной снаряд. Десятки солдат в темноте безмолвно поливали быстро движущиеся сутулые фигуры веерными очередями из энл-фалов. Возможно они кричали, ругались, выкрикивали приказы, предупреждали об опасности, но из-под глухих забрал шлемов не доносилось ни звука.

Танк, снося баррикады, рванулся с места. Включившиеся прожекторы осветили толпы восставших мертвецов, а где-то среди этого хаоса стоял он — человек в массивных доспехах, но без шлема — бог металла, который разгонял тьму одним своим присутствием.

— Сияющий, Лич уничтожен! — воскликнула подбежавшая к нему Круз, которая по примеру бога тоже была без шлема.

Бог посмотрел на нее, потом перевел взгляд на черное небо.

— Лич не единственная проблема. Там что-то есть…

Из тьмы вынырнула ужасная крючковатая фигура, отдаленно напоминающая вставшего на четвереньки человека. Одним движением оказавшись у Круз, отвратительное создание вцепилась ей в горло. Сияющий хотел ей помочь, но с неба упало нечто огромное и черное. Острые зубы впились ему в лицо, а когти распарывали броню…

…Эльва вскочила с диким криком. Она еще не понимала где находится, но осознала, что это был лишь сон. Кошмар.

Сердце едва не выпрыгивало из груди, открытый рот гонял воздух в легкие и обратно, спина была мокрой от холодного пота — но ужас потихоньку отступал.

— Это только сон, — сказала она вслух в надежде развеять очарование ужасного видения. — Кошмар — обычное дело для человека.

По крайней мере, она так считала — ей еще никогда не снились сны.

Поднявшись с кровати на которой, казалось, она могла потеряться, бросила взгляд на портрет забытого капитана:

— Чего вылупился? — бросила она ему будто живому собеседнику, — что, неужели тебе самому никогда не снились кошмары?

Как и стоило ожидать, краски на холсте никак не отреагировали на её тираду, и, вздохнув, Эльва оправила смятые штаны и сняла со спинки кресла свой белый мундир.

«В человеческом теле все-таки много недостатков, — подумала она, — шея болит, а по всему телу разлита слабость — ничего не хочется делать…»

Но дела были. Спустившись в рубку, поняла, что проспала практически всю высадку. Если она ничего не путает, то ее сморило прямо на рабочем месте — мостике управления. Она не помнила как оказалась в постели, должно быть, Круз, или кто-то доверенный отнес ее на руках…

— Что происходит на планете? — спросила она у дежурного офицера, замещающего её в отсутствие Круз.

Высокий, широкоплечий мужчина, так похожий на отца Лары, воспоминания которой хоть и блекло, но сохранились в голове Эльвы, встал перед ней навытяжку.

«У меня никогда не было и не будет настоящего отца, — вдруг подумала она. — Но у меня есть мой капитан — он заменяет мне обоих родителей. Он — смысл всей моей жизни».

— Неизвестно, мэм, — отозвался он.

— Как так?!

Мужчина в форме высшего офицера пожал массивными плечами, Лара отчего-то заключила, что легкая небритость определенно ему шла.

— Со всеми кораблями, техникой и андроидами, достигшими поверхности планеты мгновенно теряется связь…

— Дайте визуальную картинку! — велела Эльва.

— Невозможно, мэм. Зонды не могут пробиться сквозь атмосферу — в верхних слоях повисла плотная завеса черного тумана…

Эльва сжала поручни мостика с такой силой, что побледнели наманикюренные ногти.

— Значит, там действительно темно, верно?

— Вероятно так, мэм.

— Ты… ты ведь с рождения человек, правда? — тихо спросила она.

Если офицер и подумал нечто этакое, касательное разумности капитана корабля, то по виду невозможно было ни о чем догадаться.