Илья Бриз - Гонка за горизонт (дилогия)

Федорович, вероятно, о чем-то задумался, потому что ответа я сразу не услышал. Оторвав взгляд от стелящегося под колеса серого асфальта, посмотрел на подполковника. Лицо его, в последнее время выдававшее довольство жизнью – интересно почему? Но ведь не только же моими успехами он дышит? – сейчас было довольно напряженным.

– Ну что еще стряслось, Вадим? Давай колись, – потребовал я.

Раздумывал он недолго.

– Выяснилось, наконец, кто выкупил первый этаж твоего дома. Младшая графиня Лестершир.

Похоже, я несколько резковато нажал на педаль тормоза. Впрочем, Катенька Воронова, ведущая следующую за моим "Мерседесом-Маклареном" большую "Инфинити", дистанцию соблюдала и нам в корму не въехала. Подполковник махнул ей рукой, мол, все нормально, точно также подал знак Вите, крутившего руль субарика, и испытующе уставился на меня.

– Амелия? – переспросил я.

– Она самая, – подтвердил Вадим. – Надо признать, весьма вежливая особа. Позавчера прилетела и тут же нанесла нам визит. Приглашала заглядывать к ней по-соседски в любое время. Похоже, надолго обосновалась – вчера приехала на новеньком спортивном Ягуаре. Номера никак не прокатной конторы.

Н-да… Только ее мне сейчас и не хватало. А с другой стороны – может и к лучшему? Скажем так – приятная во всех отношениях девушка. Хотя такое настойчивое домогательство до моей бренной тушки несколько напрягает – вот нет во мне чувства, что я Амелии чего-то должен.

– Ладно, разберемся, – пообещал Вадиму, уже включив поворот и выруливая на трассу к Монако.

Незаметно пробраться на первый этаж после ужина не составило особой проблемы. Меня, разумеется, ждали. Горничная в скромном темном платье и ажурном белом переднике проводила в комнату к хозяйке и немедленно удалилась. Ами в коротеньком домашнем халатике, открывающим ее стройные ноги значительно выше округлых коленок, выглядела афигенно привлекательно, но вот некоторая бледность… И чего волнуется? Не съем же ее.

– Деньис! – она бросилась ко мне сразу, как только за прислугой закрылась дверь. Горячий поцелуй и… слезы в два ручья.

– Да чего ж у тебя глаза все время на мокром месте? – подвел девушку к дивану, усадил и, гладя по волосам, по плечам, попытался успокоить. Огляделся, через темное стекло бара заметил бутылки, подошел и за непрозрачной соседней дверцей обнаружил в холодильном отделении ее любимое "Blanc de Blancs". Хрустя фольгой, быстро откупорил шампанское, не стрельнув пробкой – определенный опыт уже имелся – и аккуратно наполнил бокал.

– Нет, – она отрицательно покачала головой, – не надо. У меня интоксикация. Доктор запретил.

Вытащил из бара замеченный ранее графин с чем-то желтым – явно фруктовый сок – наполнил другой бокал и заставил ее сделать пару глотков. Вроде начала успокаиваться. Во всяком случае, подхватилась, подскочила к висящему рядом зеркалу и стала приводить лицо в порядок.

– Очередной новомодный грипп подцепила? – подойдя, обнял под грудью, чувствуя, как она сама с удовольствием прижимается спиной.

В зеркале сквозь остатки слез появилась улыбка:

– Не грипп, – улыбнулась еще больше и добавила, – тебя.

Глядя в мои непонимающие глаза, с заметным удовольствием радостно объявила:

– Я беременна.

Вот тут наполненный ранее бокал холодного шампанского оказался весьма кстати. Коллекционное вино, которое производится исключительно из шардоне, [19]выпил несколькими большими глотками, как воду. А она… Амелия, глядя на мое ошарашенное лицо, окончательно успокоилась и звонко засмеялась:

– Тебе этого не понять – я такая счастливая! Уже, кажется, люблю его во много раз больше, чем тебя. Даже не представляешь, как…

Подошла, толкнула на диван, села рядом и, взяв мою руку, положила на свой живот. Дернула узелок пояска и выдернула полы халатика из-под ладони так, что пальцы сразу ощутили теплоту бархатистой кожи.

Животик как животик, абсолютно нормальный, почти плоский… Надо признать, красивый живот, очень сексуальный и весьма приятный на ощупь – точно такой же, как прошлой осенью или в конце зимы. Непроизвольно поглаживая, лихорадочно стал прикидывать: "тогда были последние числа февраля, сейчас – середина мая"…

– Десять недель, еще совсем незаметно, – мгновенно поняла мои мысли Амелия.

Черт! Радоваться или ужасаться?! Ни хрена не понимаю. В голове крутится какая-то чехарда. Амелия ведь не знает! Это известно только мне одному, да и то не на все сто процентов… Впрочем – еще бабушка надвое сказала. Да и рано пока об этом думать.