Евгений Шкиль: Стражи Красного Ренессанса

— Преждерожденный, разъясните мне, глупому стражу, что значат эти слова. Значит ли это, что существуя не для себя, я позабуду о себе и потому никогда не перепутаюсь с собственными психозаготовками? Значит ли это, что пренебрегая своей жизнью, я отрину от себя страсть к некой девице? И останусь ли я самим собой, позабыв о личных интересах? Не лишусь ли пути? Да и каков может быть путь у стража?

И вновь Лао — Цзы, улыбаясь, ничего не ответил и лишь указал движением кисти на мешочек с надписью "Русское лото". Роберт второй раз потянулся к мешочку и вытащил бочонок с цифрой "77". Пролистав книгу, звеньевой нашел чжан с соответствующим номером и зачитал его:

Небесный путь напоминает натягивание лука. Когда понижается его верхняя часть, поднимается нижняя. Он отнимает лишнее и отдает отнятое тому, кто в нем нуждается. Небесный путь отнимает у богатых и отдает бедным то, что отнято. Человеческий же путь — наоборот. Он отнимают у бедных и отдает богатым то, что отнято. Кто может отдать другим все лишнее? Это могут сделать только те, которые следуют пути. Поэтому совершенномудрый делает и не пользуется тем, что сделано, совершает подвиги и себя не прославляет. Он благороден потому, что у него нет страстей.

Роберт поставил бочонок на пустующую клеточку, и все номера на карте оказались закрыты.

И что? Это мой путь? Путь стража?

Звеньевой поднял удивленный взгляд на Лао — Цзы. Но вместо мудреца он увидел Машу. Она смотрела на бывшего возлюбленного холодным, может быть, даже слегка враждебным взглядом.

— Зайчонок… — прошептал обескураженный Роберт.

Маша беззвучно пошевелила губами в ответ. Гордеев поднял руку навстречу возлюбленной. Девушка сделала то же самое. И когда ладони их соприкоснулись, Роберт понял, что дотронулся до зеркала, стоящего на темно — желтом столе. Просто в отражении вместо него самого была Маша, а до этого — Лао — Цзы.

Оказывается, все это время звеньевой общался с зеркалом.

Нереальность происходящего вызвала у Роберта острое подозрение. И тут его осенило, что он спит. В специнтернатах стражей учили многим вещам, в том числе и осознанным сновидениям.

"Жизнь лишь сон, — вспомнил первую часть девиза Гордеев, — если я могу управлять сном, значит — могу и жизнью. Просто нужно осознать свой путь…"

Роберт снова посмотрел в зеркало и на этот раз увидел собственное отражение. Такую же проекцию, как и Маша, как и Лао — Цзы, как и все остальные. Мы думаем, что видим других, но на самом деле созерцаем самих себя, психозаготовки, которых держим за подлинных людей, психозаготовки, которые принимаем за реальные страхи, психозаготовки, которые считаем настоящей жизнью. А ведь до них нельзя даже дотронуться. Потому что это только проекции, отражение нас самих во сне.

Однако осознанное сновидение на то и осознанное, что им можно управлять. Страж взглянул на зазеркального Роберта и сконцентрировался. Зеркало тут же треснуло и со звоном рассыпалось. Звеньевой вновь увидел Лао — Цзы, стоящего между двумя дверьми.

— Нужен ли в таком случае указанный путь? — спросил страж. — Важно ли все это?

Древний мудрец улыбнулся и развел руки в стороны. Страж увидел, как над левым входом загорелась надпись "Неважно", а над правым "Важно" и понял, что любой ответ будет правильным. Это ведь только сон.

Лао — Цзы поклонился, повернулся к звеньевому спиной и вошел в левую дверь. Страж, недолго размышляя, направился к выходу справа…

Когда Роберт открыл глаза, он увидел стоящую перед собой молоденькую блондинистую медсестру. Взгляд у нее был уставший и отстраненный. Она заговорила по — немецки:

— Герр Гордеев, ваш друг прооперирован и…

Медсестра неожиданно запнулась то ли от утомления, то ли от того, что собиралась сообщить нечто ужасное…

Роберт готов был услышать любой ответ. Сон странным образом повлиял на него. Теперь страж точно знал, что бы ни случилось, он не сойдет с того пути, на который встал. Небесный путь, отнимающий у богатых и отдающий бедным то, что отнято. Путь без корысти и страстей. Гордеев вытянул свой жребий в Русском лото и сделал свой выбор — Русский выбор. Он жил во сне, осознанном сне и пока не желал просыпаться.

Страж посмотрел на уставшую блондинку и спокойно спросил:

— Говорите, сестра, Марк Верезер жив?

Мой путь

4 октября 2093 года

Я имею тысячи имен и не имею ни одного. Я смертен, но я вечен, потому что существую не для себя. Сегодня меня зовут Роберт Джордан. Хотя еще два дня назад я был Робертом Гордеевым. Сегодня я гражданин Конфедеративных Штатов Америки. Сегодня я пошлый циник и умеренный расист, любитель дорогих машин и солнцезащитных очков.