Сергей Коротков: Мы — сталкеры. В прицеле неведомого. Авторский сборник

Воцарилась тишина, Маузер слышал лишь биение собственного сердца и дыхание Игарта за спиной. Вспомнились мародеры на железнодорожном депо. Если даже у них есть инфракрасные датчики, то у черных сталкеров Фрайба – тем более. Раз они до сих пор не напали, значит, это не враги, а зверье.

В ответ из кустов донеслось басовитое хрюканье. Игарт вздохнул с облегчением:

– Чертяка, напугал.

Маузер обернулся: напарник столкнул ворона с плеча, и он полетел вперед.

– Так надежнее, будем знать, что впереди, только придется останавливаться, чтоб посмотреть его глазами.

– Ничего. Давай торопиться, время работает против нас.

Как только он это сказал, в кустах завозились, раздвинулись ветви, заколыхалась высокая трава, и появился поросенок – мелкий, с небольшую дворнягу, с двумя бурыми полосками вдоль спины. Обычный такой поросенок.

– Упс, – воскликнул Игарт. – К нам пришла еда…

Поросенок поднял голову, на миг впал в ступор, заверещал и рванул обратно. Мать-свинья захрюкала возмущенно, затрещала ветками – поспешила спасать чадо.

– Это мы – еда, – крикнул Маузер. – Бежим!

Он ломанулся назад, там точно нет аномалий, и несся, перепрыгивая кочки, как бегун, преодолевающий препятствия. Игарт, слава богу, рванул следом. Маузер на бегу обернулся: он летел с выпученными глазами, а из кустов скорее с ревом, чем с визгом, пёрла рассерженная свиноматка.

Пришла четкая мысль: «Ржать будем потом». Побивая рекорды, преодолели поляну и вскарабкались – Маузер на одну сосну, Игарт – на другую. Свиномать похрюкала внизу, вызывая на честный бой, и удалилась восвояси. Отдышавшись, Маузер слез на землю, поправил рубаху и сказал:

– Я охотник, и знаю, что такое рассерженный кабан. Был у нас случай, секач побежал на загонщика, а у того патрон в стволе заклинило… Короче, потом долго запчасти парня по поляне собирали, земля ему пухом. И еще, кабаны – стадные. Где самка, там и секач.

– Что-то такое осталось в памяти Артюхова, – проговорил Игарт, вытирая пот.

Маузер покосился на кусты, где скрылась свинья, достал из подсумка КПК и продолжил:

– Как ни смешно, но кабан – опаснейшая тварь. Развивает скорость до сорока километров в час, прыгает на четыре метра. В длину, конечно. Можешь себе это представить?

Говоря, он еще раз проложил маршрут из черной области (они были на ее границе) к лакокрасочному заводу. Чтобы сбить Фрайба со следа, сначала решили топать в Македонск, а уже оттуда – на базу. Хотелось верить, что Фрайб отозвал своих людей и мутантов, когда понял, что враг решил ударить в самое сердце области.

Облака напитались багрянцем, словно крови хлебнули. Тени слились, стволы деревьев сделались почти черными. Маузер крался на цыпочках первым, замирая от каждого шороха. Слежки с воздуха он больше не опасался – здесь их скрывали сосновые ветви, соединившиеся над головой, будто в дружеском рукопожатии.

Напряжение звенело бесконечной стаей комаров. Игарт вернул ворона на плечо – во-первых, с наступлением сумерек птица начала терять зрение, во-вторых, сверху он видел лишь темно-зеленый ковер.

Обогнули болото с ультрамариновой, под цвет закатного неба, водой, у берегов затянутое ряской. Маузер зацепился взглядом за алый листок на водной глади, подогнувший края, как дохлое насекомое – лапки, и зашагал было дальше, но тут же насторожился: издалека, стремительно нарастая, доносился до боли знакомый механический свист, перетекающий в гул.

Звук был настолько ирреальным, что Маузер остолбенел, и его сердце пропустило несколько ударов. Аномалии, уроды, мутанты, непонятные воскрешения, все это – здешняя норма, но гул…

Вытаращив глаза, он смотрел, как синюю поверхность болота пересекает отраженная точка самолета, тянущая за собой белый след. Он запрокинул голову: точка сияла золотом закатного солнца. Игарт выматерился. Ругательства, произнесенные торжественно, казались такими же нелепыми, как самолет.

– Подозреваю, что это вижу не один я, – пробормотал Маузер.

Игарт сиял от радости, его ярко-зеленые глаза горели. «Вот тебе и фонарь, – подумал Маузер, стараясь выбросить из головы самолет. – Зона есть Зона. Это мир скорее магический, чем техногенный, она может играть с памятью, как Солярис». Игарт, похоже, так не считал – тыкал пальцем в небо:

– Ты понимаешь, да? Выход… в Большой мир… Открыт! Мы теперь свободны!

– Я бы не был так уверен. – Маузер протянул ему КПК: – Вырубился. Как я понимаю, эта дрянь должна все время работать и возвращаться к нам после смерти.