Константин Федоров - Хроники Гирида. Странник (СИ)

Магистр Клавдий не был исключением. Много лет прошло с тех самых пор, как нога уже немолодого паладина ступала на эту святую землю, однако далеко не самые радостные воспоминания связывали Равель и командира карающего отряда. Стараясь отогнать вновь нагрянувшее наваждение, Клавдий поспешил посетить маленький магазин вина, пользовавшийся, впрочем, популярностью среди ценителей этого благородного напитка.

Узкие каменные улочки и старые, но все еще твердо стоявшие дома опять напомнили магистру о тех временах, когда Равель был его домом, который он безгранично любил. Любил до тех пор, пока не сбежал отсюда прочь, подальше от тех ужасов, коих не увидишь даже в самых ужасных кошмарах, и не стал тем, кем он есть сейчас - командиром одного из лучших карающих отрядов. На этот раз магистру не удалось прогнать нежеланные воспоминания.

Во времена последнего восстания финальная битва увенчалась безоговорочной победой круга эмиссаров и того строя, что они возвели в Конфедерации, но сам Клавдий не забудет той ночи никогда.

Армия повстанцев превосходила многократно защитников Равеля, которым и воевать-то ни разу в жизни не приходилось. Регулярные войска сражались на границах с темными эльфами и никак не успевали отступить к столице. Защита города полностью легла на плечи тех святых братьев, что находились в Равеле на тот момент.

Клавдий как сейчас помнил, как поздней ночью к нему постучали. Гонец передал короткое послание, гласившее, что молодой паладин должен явиться в полночь в собор Святого Иосифа. Ни цели, ни от кого могло идти это послание, он тогда не знал, но и пренебрегать им не имел никакого права: беспокоить молодого паладина, занимающего столь высокий ранг в ордене Очищения в столь поздний час мог лишь очень узкий круг людей, к тому же, эти самые люди никогда и ничего не делают просто так.

Удивлению молодого паладина не было предела, когда посреди огромной залы собора он обнаружил самых рьяно верующих и сильных братьев всех орденов Равеля, которые на тот момент находились в городе. Среди них он так же заметил и Великого магистра ордена Очищения, мирно беседовавшего о чем-то с Великим магистром ордена Праведности. На их лицах не выражалось и капли тревоги, ни одни мускул не подрагивал и не выдавал того, что же они испытывали на самом деле, однако паладин чувствовал ту гнетущую атмосферу неизвестности, нарастающую с каждой минутой. Завидев Клавдия и извинившись перед собеседником, поспешил к недавно получившему новый сан святому брату.

- А, Клавдий! Хорошо, что ты здесь. Теперь мне намного спокойнее, когда самый талантливый паладин нового поколения находится среди нас, - без доли сарказма произнес Игорасий, двенадцатый великий магистр ордена Очищения. Он крепко и с радостью пожал младшему брату руку.

- Благодарю за столь любезные слова, ваше святейшество, - Клавдий отвесил легкий поклон, высказывая уважение, - но боюсь, что это слишком лестные слова. Мне еще многому следует научиться.

- Именно поэтому я и говорю это совершенно открыто и не стыдясь: талан, это не задатки, данные нам Всевышним, талант - это наша способность и желание учиться, если бы все молодые паладины так рвались к знаниям, при этом не поддаваясь порокам Бездны, то на Гириде бы давно не осталось нечисти.

Ответит Клавдий не успел. Разговор, в последствии так и не завершенный, был прерван неожиданным появлением, введшим каждого присутствующего в ступор. Не более тридцати святых братьев, каждого из которых Клавдий знал, смотрели на освященный лунным светом сквозь громоздкие витражи алтарь. Свет погас, все факелы затухли единовременно. Из тени выступили фигуры. Завернутые с ног до головы в темные рясы, десять силуэтов предстали перед лучшими и сильнейшими святыми братьями Конфедерации. Только епископ, который тоже оказался среди присутствующих, совершенно не был удивлен. Остальные же, из последних сил сдерживая благоговение, застыли с безграничным уважением в глазах, которое иногда сменялось страхом, свойственным каждому человеку, когда тот встречает то, что не дано ему понять.

- Братья, - вышел вперед один из членов круга, - настал момент, когда круг больше не может сдерживать наглость и оскорбление со стороны мятежников. Они принесли горе в наш дом, - каждое слово отдавалось гулом в головах паладинов, - они принесли разрушение. Хаос. Смерть. Они уже у наших ворот. Сегодня же все кончится. Сегодня настанет момент, когда каждый мятежник и соратник мятежа узрит, что значит идти против воли круга, а значит, против воли Всевышнего. - Больше не проронив ни слова, десять силуэтов исчезли так же, как и появились. Вот они были, а теперь их и след простыл.