Александр Афанасьев - Белорусский набат

Это простой и понятный мир. Мир, где есть главный враг… Россия, Америка… мир простой и понятный, поделенный надвое железным забором. Когда-то мы сломали Берлинскую стену – нет, не ту, что в городе Берлине, а ту, которая шла через весь европейский континент, через весть мир. Но теперь мы обнаружили, что проще разрушить бетонную стену, чем ту стену, что пролегает в наших умах и душах, стену, состоящую из неуважения, подозрительности и недоверия. Американцы так и не смогли понять и по-настоящему оценить то, что мы сделали в девяносто первом, они бросились осваивать новые земли с разнузданностью и непосредственностью ковбоев. Мы тоже не научились жить без страха и в уважении. Если честно, так ли сильно угрожало нам НАТО… НАТО, в котором на целую страну был один годный транспортный самолет [59]. А если нет, то зачем мы начали рвать и метать, когда в НАТО попросилась Украина… тем более что ее туда никогда не взяли бы.

А теперь мир возвращается к привычному состоянию стены. Правда, проходит она много восточнее, чем первая… но и расклад сегодня другой: теперь на нашей стороне Турция, Китай, скорее всего, Бразилия и Аргентина. Да и на Ближнем Востоке творится такое, что даже думать об этом не хочется, и бьет это все прямо по Западу.

Так что – переможем!

Наверное…

Автобусы проехали на какую-то территорию и остановились. Это было что-то вроде огромного складского комплекса рядом с трассой, но без забора. Просто большие ангары молочно-желтого цвета в поле…

Я насчитал двенадцать.

Автобусы заехали в крайний ангар и остановились…

Все пошли на выход – пошел и я. Внутри было большое пространство, высота потолков – двадцать четыре метра для многоуровневого хранения. Часть помещения действительно была занята семиуровневыми стеллажами для хранения, частично заполненными. Оставшаяся часть помещения частично была отгорожена стойками с толстым полиэтиленом вместо стен, часть – свободна. Склад был такой большой, что тут помещалось больше десятка легковых машин, самых разных, стояли столы. У столов было человек пятьдесят, бросалась в глаза форма… не наша и не белорусская. Форму я узнал – «жаба», украинский камуфляж…

На столе лежало оружие. Наших «калашниковых» не было – в основном короткие М4 в камуфляже, снайперки и автоматы «Галиль», пулеметы «Негев» и «ПКМ» [60]. Снаряжение тоже украинское – его можно опознать по тому, что украинцы обожают рюкзаки-одноточки, причем которые надеваются вперед, а не на спину, и разгрузки-кенгурушки [61]. Еще сумки-разгрузки, их тоже надевают на плечо [62].

В общем, в каждой избушке свои погремушки.

Внимание мое привлек один из тех, кто спокойно собирался около стола, проверял свой «Галил» с подствольником. Он был выше многих, под метр девяносто, худой, с длинными руками, как и все – в легкой флисовой шапочке. Движения его отличались скупостью и отточенностью – ничего лишнего.

Я пошел к нему, меня перехватили на полпути.

– Здравия желаю, генерал Игнатов, – крикнул я.

Генерал обернулся, всмотрелся. Сделал знак, чтобы отпустили.

Я подошел ближе.

– Разрешите задать вопрос, товарищ генерал?

Я откровенно ерничал. Генерал поморщился.

– Савельев, заканчивайте и ждите меня.

– Есть! – четко ответил кто-то.

Генерал, а следом и я пошли в ту часть помещения, которая была отгорожена толстой пленкой. Там оказался небольшой, но отлично оснащенный центр управления на шесть рабочих мест, мы прошли дальше – там стояли кушетки и офисный кулер со стаканчиками.

– Чай, кофе?

– Чай.

Генерал тоже выбрал чай. Бросил по два пакетика, один стаканчик протянул мне.

– Почему центр не работает? – спросил я. – Самое время.

– А чего ему тут работать? Его завтра грузить будут, перевозить.

– И куда?

– В Харьков.

– Даже так…

– Именно так. Пришло время.

Да… пришло время.

– А американцы?

– Американцы? Бросьте. Мы опережаем их по времени недели на две. Контратака начинается непосредственно после провала атаки противника. Вы же были в Чечне – это азы военной тактики.

Я пододвинул стул, присел на него, что в присутствии генерала было нарушением устава.

– Я все время хотел понять… – сказал я, – сколько стоит мир. Нет, не денег – жизней. Как оказалось, очень много.

– Какой мир? – раздраженно сказал генерал. – Какой к чертям мир? Это не мир, то, что мы построили, – полное дерьмо. Имеющее в основе, кстати, наше поражение. Раньше граница через Германию проходила, а теперь где? Да чего я вам рассказываю? Вы же сами боролись! Так чего теперь?