Безбашенный - Арбалетчики в Вест-Индии.

— Макс, к тебе тут гонец! Не пойму только, от кого и чего ему надо.

Гонец оказался от Рузира. Мы с Васкесом едва из сёдел не вывалились от хохота, когда выяснилось, что он был послан ко мне ещё до нашей атаки, да опоздал и всё это время догонял меня, чтоб передать приказ поддержать их собственную атаку!

— Молодец! — утешил я опоздавшего, — Лучше поздно, чем никогда! — в конце концов, боец ведь честно выполнил полученный приказ, а в том, что он не нашёл нас там, где мы должны были быть, его вины нет.

— А теперь — рассказывай, за каким хреном тебя Геракла изображать понесло? — ехидно поинтересовался я у вождёныша. Но пока тот подбирал слова для достойного его сана ответа, вмешался помощник Миликона:

— Римский гонец передал приказ от Назики — связать боем и не выпускать бегущих лузитан. Он настиг их у самой Илипы, но у него мало конницы, и он не может перехватить беглецов. Это должны сделать мы.

— Класс! Слыхал, Хренио? Это мы, оказывается, над беззащитными беглецами тут изгаляемся! — съязвил я, и турдетанам переводить с русского не понадобилось — сами догадались. Пока ржали, подъехал римлянин и стал на ломаном турдетанском доводить до нас обстановку. Оказалось, что напрасно мы опасаемся подхода тех крупных сил лузитан, которые были тремя скоплениями показаны на карте Ликута — их-то как раз и настиг со своей армией Сципион Назика. Поначалу там было жарко, но на момент отъезда гонца к нам римляне уже сломили сопротивление противника и обратили его в бегство. Те, которых остановили мы, были, конечно, не беглецами оттуда, а передовыми отрядами, выдвинувшимися для разведки и прорыва, а вот беглецы — это те последние, которых мы шуганули.

— Пора разделаться с этими! — спохватился я, указывая на собравшийся плотной массой конный отряд лузитан и пеших с награбленным скотом. Насколько я помнил по юлькиной выжимке из Тита Ливия, отобранную у лузитан добычу Назика должен свезти к Илипе для возвращения прежним хозяевам, если таковые объявятся, а всё невостребованное продадут для дележа денег между солдатнёй. Кто-нибудь верит в то, что ограбленные лузитанами пейзане следуют за ними в надежде вернуть своё от самой Кордубы? Лично я — как-то с большим трудом. В то, что кто-то их известит и будет их дожидаться — как-то тоже. Но как делить невостребованное будут? Нетрудно сообразить, что римлянам и латинянам может запросто перепасть куда больше, чем союзникам, а италийским союзникам — куда больше, чем испанцам. Но та добыча, которую захватим мы — наша. Что с боя взято, то свято, как говорится. Ну так и брать надо, раз дают!

Лузитаны, конечно, имели на сей счёт своё особое мнение, но кого оно интересовало, их заведомо неправильное мнение? Их лучшие бойцы легли в атаке на наш рубеж, а эти тыловые крысы даже экипированы были хуже самых захудалых из миликоновских ополченцев — ну, если честно сравнивать, конечно — пеших с пешими, а конных с конными. Конницу ихнюю мы смели сразу же, пешие попытались было что-то вроде вагенбурга из телег изобразить, но настолько бестолково, что и половины не успели. Часть мы порубили, часть оружие побросала. Три десятка я оставил разбираться с добычей, а сам с Тордулом поспешил к рубежу, где «на хозяйстве» оставался Велтур. Но там всё тоже завершалось — стрелки расстреливали противника из фортов, копейщики держали фронт, а лёгкая ополченческая пехота, которую шурин догадался выдвинуть в прорывы вслед за нашей конницей, охватила противника с флангов и тыла. Кто-то сражался до конца, стараясь продать жизнь подороже, кто-то — хотя бы уж умереть с оружием в руках, кто-то закалывался сам, дабы не попасть в плен, но кто-то и бросал оружие. Где-то с полсотни пленников набралось, и хрен ли с ними прикажете делать? Нам-то они нахрена? Римлянам разве только продать? Пожалуй, так и сделаем — один хрен с Назикой встретиться надо. Но это позже, а пока — есть дела поважнее…

У себя в палатке я достал одну из заранее приготовленных записок — ту, что для победного случая предназначалась. Подаю её нашему «почтмейстеру», тот к лапе голубя вяжет.

— Макс, ты обещал показать, что там написано, — напомнил мне Васькин, — А то один только я не знаю.

— Да не ломай глаза, там же мелко, только Володя и разберёт. Я сейчас покрупнее и поразборчивее продублирую.

— А зачем?

— Тучи видишь? Погода нелётная, и как по ней голубь долетит — хрен его знает. Да и мало ли что в пути случиться может? Охотник подстрелит, коршун сцапает — надо ещё и гонца отправить. Бенат! Ты как, отдохнул? Выбери десяток людей, кто устал поменьше, да дуйте к повару, чтоб накормил вас впрок. Потом возьмёте по два коня посвежее и доставите моё донесение в Дахау. Фабрицию, Володе, хоть самому Миликону — без разницы.