Сергей Семенов - Инквизитор

Итак, символ «Искра Божья в бренном теле» готов. Что дальше?

Старший поставил посреди круга точку, прошептал негромко, склонившись над самым символом:

— Замри навеки, истлей во прахе. — После чего нарисовал вокруг точки изогнутый символ узла и перечеркнул нарисованный квадрат по диагонали.

Запирающая печать, не имеющая определенной полярности, а значит, способная работать с равным успехом, как на Свет, так и на Тьму, в любом месте, в любое время! Обычно печать не действует, если ее накладывает человек, однако бывали исключения, когда дарх вкладывал в уста посланника «слово» — крупицу силы столь слабую, что спустя какое-то время ее полярность также становилась нейтральной, действуя даже в Убежище.

Ну почему Виктор не покончил с собой?!

— Надеюсь, ты понял, что тебя ждет? — ухмыльнулся довольный собой подис.

Виктор понял, он все понял, но не мог даже закричать в бессилии и страхе перед грядущим ужасом, ожидающим его так скоро. Он умрет, но даже смерть не принесет ему избавления и покоя.

Господи, услышь и помоги!

Но если кто-то и слышал его сейчас, то ответа Виктор так и не получил.

— Поставьте его, — только услышал он голос старшего, а потом все вдруг перевернулось, ступни оказались у потолка, голова в полуметре от пола. Тупая, почти нереальная боль ударила по пригвожденным ногам и запястьям, дышать стало практически невозможно, глаза заполнил кровавый туман.

— В этом устройстве не хватает всего одного шурупчика, — разглядывая распятого вверх ногами на огромном деревянном кресте Хранителя, проговорил довольный собой подис.

— Точнее, гвоздя, — поправил его другой, подавая «шраму» молоток и длинный серебряный гвоздь.

Подис склонился над умирающим, приставил гвоздь острием немного ниже левого соска, надавил так, что сквозь проколотую кожу проступила капелька крови. Боли было столько, что этот «комариный укус» Виктор даже не почувствовал.

— Жалко, зря потратили столько серебра. Надеялись поймать дичь покрупнее, но сойдешь и ты. Для благого дела не жалко, — проговорил бритый и ударил по шляпке гвоздя. Потом, уже не глядя на убитого Хранителя, он поднялся во весь рост и обратился к одному из своих помощников:

— Нашли «Глаз Мира»?

— Пока нет, — ответил тот, но как-то вяло, с явной неохотой, словно говоря: «И не найдем, если до сих пор не нашли».

«Шрам» разделял его точку зрения целиком и полностью.

— Значит, уже не отыщем. Сворачиваемся. — Он окинул брезгливым взглядом помещение — Сжечь здесь все.

Словно дожидавшиеся этих слов, в комнату вбежали двое подис, в руках у них были канистры с бензином. Горючее брызнуло на стены, мебель, окропило крест с распятым на нем Виктором, затем, когда «шрам» вышел, подис выплеснули остатки на пол, даже не позаботившись убрать труп своего в дверном проеме. Полили и его — самый простой способ избавиться от мертвеца. Когда «шрам» выходил из дома, за его спиной полыхнуло с треском и воем. Голодное пламя пожирало все свидетельства схватки. Впрочем, «шраму» было наплевать, что найдет милиция и пожарные на месте преступления. Его прикроют, как это уже бывало. У него слишком могущественные покровители. Людям до них далека. Никто не сможет встать на пути истинных слуг Тьмы.

— Здесь закончили. Что дальше? — спросил подступивший помощник.

— Ничего. Домой, спать. Наша работа закончена, — отозвался «шрам».

— Подвезти? — услужливо предложил помощник.

— Не надо. Меня встретят, — ответил «шрам» и медленно побрел в лес.

Хозяева ждали его отчет о проделанной работе, а ему не терпелось похвастать очередной победой. Каждая удачная операция приближала подис к моменту получения вожделенной награды. Сегодня они умудрились совершить невозможное — очистить Убежище от Хранителя, а это очень большая удача. Возможно, он, наконец, переступил необходимую грань и готов получить вознаграждение, которого ждал долгие годы, — стать дархом.

Помощник вытащил из кармана телефон, набрал несложный номер и, когда на другом конце ответили, проговорил испуганно-взволнованным голосом:

— Алло, милиция. Я тут проезжал мимо и услышал, как кто-то стреляет…

Зал. Огромный, бесконечный зал, стены которого тают и теряются в темной глубине.

Зал. Безграничная пустота, усеянная рядами огромных молчаливых колонн, каменных гигантов диаметром в сотню обхватов, древних, как сама вечность, подпирающих потерянный в туманной вышине свод.

Зал. Пристанище тишины и сумерек, ибо нет в Храме окон, а единственный вход — огромные врата — открывается редко и ненадолго, распугивая печальные тени прошлого, не способные обрести покой и обреченные здесь на Вечность.