Морган Райс - Вторая Арена

Это наводит меня на мысль, что нам нужно что-то, чтобы развести костер. Я с радостью вспоминаю про спички и свечи, которые взяла с собой из папиного дома. Но я понимаю, что у нас нет дров – сухих веток, сосновых иголок – чего угодно, что можно зажечь. Я также думаю о том, что было бы неплохо наломать сосновых веток, чтобы устроиться поудобней.

– Ищи ветки, – говорю я Бену. – Сухие ветки, желательно небольшие. Старайся смотреть повыше от земли, там они без снега. Нам нужны дрова. Еще смотри большие ветки с мягкими иголками, чтобы сидеть.

Бен идет в нескольких шагах впереди меня и не отвечает, но я понимаю, что он услышал, потому что он подходит к дереву и начинает ломать на нем сучья.

Я тоже замечаю дерево с сухой веткой и подхожу, чтобы отломить ее. Великолепно. Еще несколько таких же и у нас будет огонь на всю ночь.

Направляясь к другому дереву, я неожиданно слышу хруст сзади себя. Бен стоит впереди и это не может быть он. Мое сердце останавливается. Нас выследили.

Я оборачиваюсь, смотрю в направлении хруста и замечаю движение. Я застываю на месте, в горле у меня пересыхает, когда я понимаю, что это.

Я не могу поверить. Там, всего метрах в двадцати от нас, стоят два оленя. Они остановились и подняли головы, глядя прямо на нас.

Мое сердце бьется в возбуждении. Этой еды будет достаточно, чтобы прокормить нас несколько дней. Я даже не могу поверить в нашу удачу.

Я без промедления выхватываю нож, замахиваюсь и кидаю его, вспомнив, что в прошлый раз это сработало.

Но на этот раз мои руки слишком замерзли и я промахиваюсь. Они стремительно срываются с места.

Я быстро сдергиваю лук со спины, зажимаю между пальцев стрелу и стреляю в убегающего оленя. Но с луком мне не везет еще больше: стрела попадает в дерево совсем далеко от цели.

– Черт подери! – вырывается у меня возглас. Остров маленький, но они слишком быстры. Я не могу придумать, как их поймать без пистолета, из которого я бы все равно не выстрелила, чтобы не привлечь внимание, и без профессиональных ловушек.

Неожиданно Бен делает шаг вперед, берет из моих рук лук и одну стрелу. Он делает три шага вперед, точно и уверено держа стрелу, он натягивает тетиву, задерживает дыхание и осторожно прицеливается в убегающего оленя, который в добрых пятидесяти метрах и с каждой секундой становится все дальше. Олени петляют между деревьями – попасть невозможно.

Бен отпускает тетиву и стрела летит по воздуху.

К моему удивлению, я слышу звук стрелы, входящей в плоть. Я в полном шоке смотрю, как один из оленей падает.

Я поворачиваюсь и смотрю на Бена с открытым ртом. Он стоит не шевелясь, и медленно опускает лук. Он выглядит печальным, как будто сожалея о своем поступке.

– Ты не говорил мне, – говорю я тихо, – что ты профессиональный стрелок.

Он поворачивается и пожимает плечами, возвращая лук.

– Ты не спрашивала, – говорит он равнодушно.

Бен отворачивается и идет в направлении оленя. Я стою, слишком ошеломленная, не зная, что и сказать.

Я иду за ним, стараясь понять, что произошло. Я не понимаю, откуда Бен научился всему, и особенно – стрелять. Это был невероятный, единственный в своем роде выстрел. Я уже «списала» Бена, и лишь сейчас поняла, какую ценность он представляет. И теперь, глядя на его походку, которая стала намного уверенней, я понимаю, что этот эпизод много значил для него. Он как будто вышел из оцепенения, начал гордиться собой, почувствовал себя нужным. Впервые я ощущаю, что он с нами, он здесь, он – член нашей команды.

Мы оба подходим к оленю и встаем над ним. Он лежит на боку, снег под ним окрашен кровью, его ноги все еще дергаются. Это было идеальное попадание, прямо в шею.

Через несколько секунд он перестает трепыхаться и умирает.

Бен наклоняется и перекидывает животное через плечо. Он поворачивается и мы идем назад к пещере. Пока мы идем, я успеваю собирать сухие ветки, срывая столько, сколько могу унести. Затем я набираю широких сосновых веток, которые станут отличным одеялом и подушкой для Розы.

Мое сердце наполняется оптимизмом. Небо потемнело и снег усиливается, а ветер разыгрался не на шутку, но меня это не заботит. У нас есть укрытие – настоящее укрытие со свежей едой, которой хватит на всех, и с дровами для костра. Теперь я чувствую, что удача повернулась к нам лицом.

Наконец к нам пришло чувство покоя. Мы сидим, сбившись в кучу, в глубине пещеры, вокруг яркого огня. Спички, которые я взяла из папиного дома, – бесценны, как и дрова, которые я притащила из леса. Благодаря этому мы развели костер и, когда он занялся, по очереди сходили в лес и притащили небольшие поленца, настолько сухие, насколько мы смогли найти, и стали подкидывать их во все увеличивающееся пламя. Тут пригодились папины инструменты – с помощью молотка и отвертки я снимала с дров них сырую кору, избавлялась от влажных верхних слоев, добираясь до сухой сердцевины. Теперь огонь ревет, давая тепло, которого нам так не хватало все это время.