Владимир Корн - Восемнадцать капсул красного цвета

– Вот и я так думаю, – кивнул Глеб. – Так что рисковать понапрасну не будем. Остался бы кто-нибудь в живых, обязательно догадался бы как-нибудь внимание к себе привлечь: какую-нибудь тряпку над крышей на шесте повесил… осколки зеркала… еще что-то. Как сам думаешь?

– Так же.

– Почему-то мне кажется, больше шансов найти уцелевших во-он в том колке, – указал подбородком Глеб на березовую рощу на краю пшеничного поля.

Набежавший ветерок лениво шевелил отливающие золотом перезревшие колосья.

«Красиво, – подумал он. – Только кому убирать урожай?»

– Или в том. – Прокоп глядел в противоположную сторону. Затем вздохнул: – Чего уж, всякого ожидал, вплоть до того, что ядерная война начнется, но чтобы такое!..

– И не говори, Андреич, – согласился с ним Леха. – У меня, кстати, мать родом из Полынина. Хорошо, не дожила до всего этого.

Глеб в очередной раз взглянул на Гурова: как он. В пути держался молодцом, но нет-нет, да и проскальзывало у него на лице выражение какой-то безнадеги.

«Вот же в голову себе вбил! И не переубедишь его. А вообще стрелок он неплохой, несколько раз уже успел убедиться. Только надо же такому случиться, чтобы он этот талант в себе открыл».

По полю шли осторожно, часто оглядываясь по сторонам. Прищучат их здесь твари, и негде будет укрыться, только отстреливаться. И проблемой станет даже не количество, а то, что в высокой пшенице издалека их не увидишь: вынырнет какая-нибудь, когда уже и времени не останется взять ее на прицел.

«В прошлый раз нам повезло хотя бы с тем, что поле было уже скошенным», – размышлял Чужинов.

Настроение не задалось с самого утра. Вероятно, причина была в том, что прощание с Настей получилось скомканным. Как будто бы и все, как в прошлый раз, – ласки, поцелуи, просьба себя поберечь, но… Настю, после того как в Вылково прибрел Стариков, как будто подменили. И дело даже не в самом Старикове, а в известии, которое он с собой принес. До этого все казалось девушке пусть и опасным, но приключением, а когда все выяснилось… Ну и чем Глеб мог ей помочь? В конце концов, в усадьбе она в безопасности, а если с ней вдруг случится то, чего так опасается Гуров, то тут уж ее никто спасти не сможет.

Кроме того, была у него мысль, которой он все забывал поделиться. Понятно, что твари не могут издавать звуки, но ведь каким-то образом они между собой общаются. Возможно, испуская нечто вроде ультразвука или еще чего-то, не различимого в диапазоне человеческого слуха. Вот они-то и действуют на людей угнетающе. Сколько раз он убеждался в том, что рядом с тварями избавиться от панического страха удается только огромным усилием воли. Кстати, и от других он слышал нечто подобное. Да, выглядят они настолько ужасающе, что от одного взгляда на них оторопь берет. Но ко всему есть привычка, и он должен был уже привыкнуть к их виду, но почему-то этого не происходит.

– Там между деревьев сарай какой-то виден. – Голос Гурова вывел его из размышлений.

– Полевой стан, вероятно, – предположил Прокоп. – Я бы и сам его здесь расположил.

Они, вытянувшись короткой цепочкой, шли по направлению к березовой рощице, где среди деревьев Олег и заметил строение.

Прокоп в своих предположениях не ошибся: то, что они увидели, подойдя ближе, больше всего походило на полевой стан. Вагончик на прицепе, рядом с ним стол под навесом, несколько пустых бочек, железная печь с высокой трубой да умывальник из пластиковой бутылки, приколоченной к стволу дерева пробкой вниз.

– Вовремя он подвернулся, – резюмировал Киреев. – Дело к вечеру, нужно где-то ночлег искать, а тут даже окошки решетками забраны. Что думаешь, Глеб?

– Верно мыслишь, Прокоп, – согласился тот. – Как нельзя кстати он нашелся, в нем и заночуем. И в безопасности, да и небо начало хмуриться, ветерок разыгрался, не иначе ночью дождь будет.

– Труба из него торчит, вероятно, в нем тоже печка есть, – предположил Гуров. – Может, чаек вскипятим? Или не стоит?

– Стоит, – подумав, решил Чужинов. – Кстати, и запас дров имеется. Ветер дым разгонит, так что не думаю, что незваные гости его унюхают.

В вагончик вела приставная железная лестница. Сами двери оказались прикрытыми, и внутрь Глеб с Прокопом проникли по всем правилам зачистки помещений, прикрывая друг друга и не закрывая директрисы стрельбы.

Несколько нар, откидной столик у окна, пластмассовый умывальник в углу да полки с посудой составляли все внутреннее убранство помещения. На столе нашелся мобильный телефон древней модели, из тех, что в народе называют «дроволетами».