Владимир Корн - Восемнадцать капсул красного цвета

– Жрут много, – доходчиво объяснил ему Прокоп. Затем добавил: – Алексеич, ну чему ты тут удивляешься? Суди сам: еще месяц назад мог ты предположить, что такое вообще возможно? – И сразу же, не сдержавшись, ухмыльнулся: – Нет, месяц назад как раз мог: ты в это время, выходя из запоя, «белочку» словил, к тебе, поди, и чертики являлись.

Когда в веревку вцепилось тело весом больше центнера, рывок получился таким сильным, что Варнаков полетел вниз. Все произошло быстро, и Чужинов едва успел уцепить Леху за штанину.

– Помогай! – заорал он Гурову, чувствуя, как выскальзывает из рук штанина на дергающейся ноге Варнакова.

Судя по шуму внизу, тварей явно прибавилось, и, когда они извлекли Леху наверх, Глеб ожидал увидеть все что угодно: разорванное в клочья Лехино лицо, перегрызенное горло, наконец, вообще обезглавленного человека. Но нет, на Варнакове не оказалось ни единой царапины, он лишь громко икал, не переставая.

Насильно отпоенный водой, Леха обрел способность говорить:

– Буквально вот так в прыжке до лица не доставали. – И он с трудом развел сантиметров на пять большой и указательный пальцы на дрожащей руке. – Я в молодости на Дальнем Востоке был, – ударился он почему-то в воспоминания. – Так вот, рассказывал мне один тип, как в Уссурийской тайге на тигров браконьерничал, не знаю, врал, нет. Этих полосатиков местные амба называют. Техника простая: делается петля из стального тросика, привязывается к дереву, оно сгибается, и в общем-то все. Тигр попадает лапой в петлю, чека выскакивает, и дерево поднимает его, значит, высоко над землей. И попал однажды в петлю по собственной дурости один из его знакомых. Висит он над землей, дергается, пытается освободиться, а этот самый амба как раз и выходит из кустов. Обделался его знакомый от страха вверх ногами, когда тот к нему подошел. Понюхал тигр его и куда-то скрылся, побрезговал, наверное. Я бы тоже сейчас обделался, если бы точно знал – твари все равно мной не побрезгуют. – И Леха нервно рассмеялся.

Чужинов его не перебивал, видя, как тот подкуривает одну сигарету от другой, благо по Лехиной просьбе их подняли предостаточно.

– Там их несколько видно, – сообщил Гуров, осторожно заглядывая с края крыши.

– Иди, Леха, отведи душу за все свои страхи и переживания. Все, заканчиваем, осталось только добытое добро перенести. – Глеб сунул Варнакову ИЖ в руки.

А когда тот вернул пистолет разряженным, на затворной задержке, Чужинов зашвырнул его далеко в сторону.

Прокопа они застали в окружении ребятишек, что-то им рассказывающего. Вероятно, интересное, поскольку те не обратили на открывшуюся дверь ни малейшего внимания. На одном колене у Киреева сидел Максим, на другом девочка с белыми бантиками в косичках, а между ног был пристроен карабин.

– …и тогда этот старый хрыч и говорит… Так, отставить. Я хотел сказать «старый дедушка». – Дети дружно рассмеялись.

Завидя Глеба и остальных, Прокоп отослал детей наверх, глядя на вошедших с молчаливым вопросом.

– Думаю, нашли предостаточно, – ответил за всех Чужинов.

– Вот и славно, теперь дело только за мной. А что это Алексеич как будто бы не в себе?

– Он нам показывал, как уссурийских тигров на живца ловят, – охотно пояснил Гуров.

– Так ничего с домом-то не будет? – повторил свой вопрос Олег, не дождавшись ответа.

– Сейчас и увидим. – Прокоп, к невозмутимости которого все давно уже привыкли, выглядел нервно. – Да, вот еще что: вниз никто не смотрите. Кроме того, по команде крепко зажмурьте глаза, уши прикройте руками и затаите дыхание.

Сам он держал в каждой руке по веревке, протянутой к тому, что висело на толстом кабеле, идущем от дома к столбу возле автобусной остановки.

– Идея проста, – рассказывал он накануне. – Вот в этой емкости адская смесь. Ох и надышался я, пока ее изготовил! – пожаловался Прокоп. – До сих пор голова раскалывается. Вообще-то она должна воспламениться даже от удара о землю. И горит смесь отлично, и с кожи хрен ее удалишь – прилипает намертво, но нам этого мало. Если все удастся как надо, я инициирую детонатор еще в полете емкости на землю, и тогда!.. Термобарическая бомба собственной конструкции Прокопа Андреевича Киреева. – И он ухмыльнулся…

– Приготовились! – Киреев посмотрел на остальных, убедился, что они в точности исполнили его указания. – Поехали! – Дернул он за веревку, зажатую в левой руке.

Убедившись, что предмет отделился от провода, дернул другой рукой, одновременно падая на крышу рядом с остальными, зажимая уши ладонями и закрывая глаза. Раздавшийся хлопок грохотом не впечатлил. Следом пришла волна жара, но не настолько сильная, чтобы опалились волосы или задымилась одежда. Откровенно говоря, Олег Гуров надеялся на большее.