Никита Аверин - Метро 2033 - Крым-3. Пепел империй

Бандеролька задумалась. Неправильно выбранная стратегия чревата тем, что все здесь останутся, а тварь разрастется и захватит Острог. Риск слишком велик. С другой стороны, ничего не предпринимать – обречь жителей Карантинного острова на смерть. Наверняка и без вариантов. И принимать решение предстоит ей, Бандерольке, и ответственность ляжет на нее…

– Хорошо, – она поднялась и сняла огнемет. – Поступаем так. Я беру гранату. Кстати, кто взял гранату? Ага, спасибо, Карачун, я знала, что ты запасливый. Давай ее сюда. Давай, давай, пока что я – глава клана, и ты обязан подчиниться. А теперь, друзья, вы уматываете на берег так быстро, как можете. Я остаюсь. Попробую ее убить.

– Фига, – отреагировал Воловик.

Зиняк и Карачун кивнули, соглашаясь с ним. Бандеролька опешила.

– Извольте повиноваться, господа!

– Ага, а нас потом Контейнер притопит, – резонно заметил Карачун. – Нет уж, подруга, вместе пошли, вместе и вернемся. Или не вернемся. Можешь потом нам хоть публичную порку устроить, хоть изгнание.

– А мы вообще не листоноши, – напомнил Воловик и подпрыгнул на месте от нетерпения. – Знаете, что? Этот кисель прогорклый хотя бы в голову не «торкает» – и то хорошо. С остальным можно справиться. Раз уж мы вплотную подошли и живы остались…

– А может, вовсе не каша заразу распространяет? – спросил Зиняк. – Может, эта биомасса только локальную опасность представляет?

– Да вряд ли, – отмахнулась Бандеролька, – куда птицы подевались? Думаешь, кто-то еще здесь притаился? Не плоди сущности.

– Верни гранату, – попросил Карачун.

Бандеролька завела руки с оружием за спину – на всякий случай – и отрицательно замотала головой.

Ребята подозрительно переглянулись. Она ничего не успела, да и не смогла бы, сделать: Воловик прыгнул сбоку, Зиняк прошел в ноги и повалил, а Карачун уже выкручивал руку, отбирая оружие. Бандеролька валялась на земле, и смотрела на друзей – в желтых костюмах, испятнанных зеленым солнечным светом, пробивающимся сквозь заросли, и чуть не плакала от безысходности.

– Подержите командира, – буднично посоветовал Карачун. – А я сейчас. Если что…

Ее охватило тревожное чувство повторяемости. Пошта остался в Цитадели прикрывать отход… Сейчас вот в неизвестность уходит Карачун. Она попробовала дернуться, но севастопольцы держали крепко, и Бандеролька попыталась воззвать к их совести:

– Я же – глава клана!

– Вот поэтому, – пробурчал Карачун, – ты нам и нужна живой. Ну, я пошел.

Дальше все было очень буднично и очень страшно. Бандеролька зажмурилась, но зеленые тени скользили по векам, и трещал зарослями уходящий прочь Карачун. Моряки крепко держали ее, не давая вырваться и кинуться следом.

Карачун отчитывался о том, что видит, и в мертвенной тишине сада разносился его голос, усиленный громкоговорителем:

– Все по-прежнему, похоже, движение заразы остановилось. Следов не вижу. Иду дальше. Слышу треск. Кажется, движется в мою сторону. Принял решение выждать минуту. Отсчитываю. Шестьдесят. Пятьдесят девять.

– Во дает, – пробормотал Воловик.

Перед закрытыми глазами Бандерольки вместо мельтешения пятен возникла картинка: вот Карачун, небольшой, крепко сбитый, но очень подвижный и ловкий, пробирается сквозь заросли…

Карачун пробирался сквозь заросли. Это в компании легко и весело, когда Зиняк орудует мачете, Воловик настороженно сопит в ожидании приключений, а Бандеролька контролирует обстановку. Одному на верную смерть идти вообще ни фига не весело. А в том, что впереди – верная смерть, он не сомневался.

Достаточно уже повидал, чтобы понимать: этот кисель, распространяющий инфекцию, просто так не сдохнет, заберет с собой по возможности больше врагов.

У знания не было рационального обоснования, и вовсе не жалел листоноша Карачун о прошедшей жизни. В конце концов, жены нет, детей нет, товарищи оплачут – и пойдут дальше, много пришлось пережить листоношам в последнее время, еще одна потеря ничего не изменит. И кто бы пошел вместо него? Девчонка, волею судьбы ставшая главой Клана? Да Карачун бы себе этого в жизни не простил! Пацан Воловик? Такие вот мальчишки и заставляют верить: не зря живут листоноши, есть надежда у человеческой цивилизации. Зиняк? Хороший парень. Без него не вернуться Воловику с Бандеролькой в Острог. Так и получается – лучше идти Карачуну.

– Пятьдесят, – считал он вслух, надеясь, что друзья его слышат – все не столь одиноко.