Илья СТАЛЬНОВ - УДАР ИГЛЫ

– Может быть поздно, – как-то устало произнес Игнасио. Я понял, он сломался, не найдя поддержки у капитана. – Я буду молиться за вас всех, ибо вы слепы и не ведаете, что творите.

– Парус! – вдруг донесся крик впередсмотрящего Действительно, впереди и чуть справа по курсу белели паруса какого-то судна. На палубе поднялся шум. Хорошо, если это один из галионов разметанного штормом испанского флота. А если это английский фрегат или голландская каракка?

Капитан поднялся на мостик и вытянул длинную подзорную трубу. Не знаю, что ему удалось рассмотреть, но он принял, по-моему, вполне здравое решение:

– Меняем курс! Не назначенные встречи нам ни к чему…

Под команды капитана и боцмана, скрипя уцелевшими снастями, галион изменил курс. Через некоторое время стало понятно, что неизвестный корабль преследует нас. И что с такой нагрузкой и обломанной мачтой нам не удастся от него уйти.

Корабль довольно быстро увеличивался в размерах. Уже можно было различить, что это фрегат водоизмещением не меньше шестисот тонн, с вооружением не менее сорока пушек. На его мачте развевался черный флаг. В подзорную трубу можно было различить скалящийся на нем белый череп и перекрещенные кости. «Веселый Роджер»! Нас преследовал пиратский корабль.

– Напасти не отстают от нас, – сказал я. – Принес же сюда его случай!

– Вряд ли это случай, – возразил Адепт. – Мне кажется, шторм не случайно свел два корабля. Пощады мы не дождемся.

Пиратский корабль вскоре должен был достигнуть дистанции ружейного выстрела. Капитан корабля и командир отряда испанской пехоты, размещавшейся на галионе, горячо спорили.

– Мы не можем принять бой! – кричал капитан. – Наш маневр затруднен. У него выше скорость. У него в два раза больше пушек.

– Мы должны драться. Какому-то поганому англичанину не одолеть нас. Мы будем драться как львы!

– Как львы, ха-ха! Хоть как боевые слоны. Они распотрошат нас своими пушками. Вы знаете, что такое, когда в борт впивается тяжеленное чугунное ядро? Натешившись вдоволь орудийными залпами, они возьмут нас на абордаж, изнасилуют и превратят в наложниц женщин, а мужчин выбросят за борт. Из вас лично они набьют чучело и прибьют его к форштевню своего корабля в назидание другим. Они не раз проделывали подобное!

– Оборванцам и подонкам не одолеть в открытом бою воинов его величества, грозная слава о которых сотрясает весь мир! – напыщенно изрек командир пехоты, погладив острую бородку. Он был совершенно спокоен, и не было заметно, что этого бывалого вояку пугает предстоящий бой.

– Да? Оборванцы? Это злобные звери в человеческом обличье! Они не знают ни страха, ни боли – ничего, кроме жажды наживы. Недаром местное простонародье верит, что у них на человеческих телах песьи и обезьяньи головы. Им нет равных в рукопашном бою…

– Мы будем драться. И если ты сделаешь что-то не так, я засуну твой лживый язык в твое распоротое брюхо.

– Вы сделаете огромную глупость.

– Пусть так. Даже если я умру, то с честью, а не как жалкий слизняк, слезно молящий о пощаде или дожидающийся, когда за него пришлют выкуп.

В недавнем прошлом корсары ходили под флагами своих стран или, на крайний случай, вообще без флагов. «Веселый Роджер» появился недавно, под ним плавали одиночки, презревшие все и вся, позабывшие о традициях берегового братства. Они отличались особой жестокостью, многие предпочитали иметь дело только с товарами и ценностями и не связываться с гипотетическими выкупами за пленников. Прославились они зверствами, которым позавидовали бы Монбар Губитель или Олоне. Свидетелей своих злодеяний они обычно выбрасывали в море. Убежищами им служат затерянные бухты, где они создают свои поселения, ибо ни один порт не согласится принять подонков, не уважающих никакие, даже пиратские, законы. Попасть в их руки – участь не лучшая, чем попасть в лапы голодных львов-людоедов.

Блеснула молния, расцвел и тут же расплылся над волнами белый цветок залпа, перед носом нашего галиона плюхнулось в воду ядро. Началась артиллерийская дуэль. Мы ответили пирату, так же безрезультатно. Пират умелым маневром зашел с левого борта. Это было быстроходное военное судно, и оно, как и утверждал капитан, имело все преимущества перед нашим потрепанным кораблем.

Борт красного фрегата покрылся дымами, большинство ядер канули в воду, оставив на воде круги, но одно из них угодило в палубу, проломив перила и отправив к праотцам двух матросов. Второе впилось в борт. Наши ядра снесли часть снастей фрегата и тоже учинили на его палубе разгром. Сейчас наш капитан, наверное, проклинал себя последними словами и вздыхал о тех пушках, которые оставил в Севилье взамен тюков с товарами.