Илья СТАЛЬНОВ - УДАР ИГЛЫ

– Понимаю, брат мой.

– Лжешь, ты понимаешь весьма мало. Для того чтобы понять это, нужно обладать мудростью веков. Точка петли и мы на Острие Иглы – такое случается лишь с избранными. А глупец Магистр, уверенный в своей непогрешимости, способен в невежестве своем все испортить. Но он ошибается. Оружие Трижды Проклятого и Трижды Вознесенного – сейчас я, а не они, не все эти Мудрые и Магистры! – с торжеством в голосе произнес барон. – Понимаешь ты это?

– Да, господин. И нет для меня большего счастья, чем преданно служить великому делу.

– Если все получится, я перешагну через врата. Нет, через двое врат. Подобное удавалось немногим. Я сравняюсь с ними, брат мой! Удар Иглы будет неотразим, и ось содрогнется, как не содрогалась еще никогда! И будет сделано сие вот этими руками! Слушай, что нужно…

– Я весь внимание, господин.

– Три связи, три узла Лимпериума необходимо разрубить. Один узел – судьба русского князя. Она будет предрешена, если огонь и железо коснутся его тела. Если он через неделю обожжется о кочергу, то прорыв в цепи событий еще через восемь дней приведет его к гибели – глупой и случайной. Но это возможно лишь при развязывании второго узла Лимпериума. Паша склонен сдать Измаил без боя. Если здесь не разгорится кровавая бойня, узел останется неразвязанным. Этой турецкой свиньей займусь я. Думаю, будет лучше, если он умрет и не станет смущать своих подданных собственной нерешительностью. Ты же должен заняться князем. Огонь и железо – запомни это!

– Как все это сделать? – удивился и растерялся казачий офицер. – Не вложу же я ему кочергу в руку…

– Мудрость от тебя так же далека, как Луна от Земли. Не обязательно вкладывать что-то в руки. Существует третья, второстепенная, но необходимая нам связь. Третий узел. Завтра вечером с семи до десяти ты должен убить подпоручика Смирнова, одного из любимцев князя, после чего причины увяжутся со следствиями, астральные силы закрутят их обоих. Все произойдет само собой.

– Повинуюсь, брат мой.

– Я отблагодарю тебя, когда пройду через вторые врата. Да будет так!

– Слава Черному образу!

– Слава Тьме и тени!

Переодетый барон растворился во тьме, а Перебийнос некоторое время стоял, прислонившись к стене, – потом покачал головой и недовольно буркнул:

– Барона понесло… Но никуда не денешься. Он направился в мою сторону. Когда казак проходил мимо, я решился на отчаянную выходку. Нащупав большой камень, я со всей силы ударил его по затылку. Ударил, а потом подумал: чтобы с подобной головой что-нибудь сделать, нужен по меньшей мере пудовый валун. Со страхом представил себе, как казак обернется, схватит меня за шею могучими руками и свернет ее, словно жалкому цыпленку. Перебийнос, будто бы решая, что делать, постоял секунду-другую на ногах, а затем тяжело рухнул на пол.

Я склонился над ним. Все-таки удалось свалить этого быка с одного удара. Вынул у него из-за пазухи нож. Нужно-признаться, я не так много понял из разговоров этих двух людей, за исключением лишь, что в их словах кроется какая-то силища, невероятная и мощная, поэтому я должен сделать все, чтобы предотвратить исполнение их планов. И первым делом необходимо было добить Перебийноса. Да, да, этим самым ножом, который я держал сейчас в руках.

Прошла минута, прежде чем я окончательно понял, что не в силах ударить ножом беззащитного человека-это выше моих сил. Не могу – и все.

Тут казак приоткрыл глаза и, не мешкая, схватил меня стальными пальцами за горло. Голова его еще не прояснилась, действовал он вяло, но мне от этого было не легче. Бороться с ним – все равно что драться на кулачках с голодным медведем. Вторично за этот вечер я ощутил, что расстаюсь с жизнью и мучиться осталось уже недолго.

Ошибка Перебийноса заключалась в том, что он оставил в моих руках свое оружие, и я, почти теряя сознание, воспользовался этим, воткнув лезвие ножа во что-то мягкое и упругое. Один раз, затем другой.

Обследовав нишу, я обнаружил там форменную одежду барона. Под ней я нащупал тонкую материю и потянул ее за край на свет. Это оказался восточный женский наряд из дорогой парчи и шелка.

И тут мне в голову пришла совершенно безумная мысль: а что, если я переоденусь в это платье и последую за бароном в логово врага? Турецкий язык я знал и в случае чего мог объясниться. А время вместе с проклятым бароном уходило все дальше и дальше, и я перестал колебаться. Стянул с себя остатки одежды и кое-как облачился в женское платье, которое мне показалось несколько маловато.