Нетылев Петрович - Весна 2018 - Бог из машины

Чезаре молча пожал плечами. Действовать нелогично... легче сказать, чем сделать. Даже то, что он уже сделал, было основано на совершенно логичных рассуждениях... Вопрос лишь в том, есть ли у Джокера все исходные. Иными словами: все ли он знает о том, кого столь опрометчиво пригласил...

На том же был основан и другой его план. Агент PSIA, которому довелось и поработать под прикрытием, и побыть в роли координатора, и порой пускать в ход... грубые средства, полагал, что любая победа основана на трех составляющих. Первая - это разведчики, собирающие исходные данные. Вторая - стратеги, на основе исходных данных составляющие план действий. Третья - солдаты, воплощающие план в жизнь. Любой агент подразделения PAFOS мог выступать во всех трех ролях, но Чезаре предпочитал побеждать за счет превосходства по второй составляющей. Однако, судя по тому, что сказала Рейко, по второй и третьей составляющим у Джокера заведомое преимущество. Оставалось обойти его по первой. Заставить действовать, исходя из неверных исходных данных.

Тем временем проснулась Лилит, сладко протянувшись и зевнув так, что её желание съесть огонь и запить его рекой перестало казаться невыполнимым. Юная драконица рывком уселась на кушетке и рассеянно почесала затылок, с прищуром осматривая окружающий мир.

Ну, и что прикажете сказать? 'Извини, что я тебя расстрелял, разрезал и стукнул пистолетом по голове'? Смешно звучит. 'Пошли, нам срочно нужно в Японию'? Заартачится из чистого духа противоречия. Не придумав ничего умнее, Чезаре сказал:

- Доброе утро.

- Где я?! - резко подпрыгнув на месте, спросила Лилит. Оглядевшись, она продолжила сыпать вопросами, - Где ящерик? Почему с неба падал свет? Почему на мне эта уродливая юбка?

- По порядку, - поморщился он, - Мы в лагере возле Рима. 'Ящерик' погиб, чтобы дать тебе шанс уйти. Свет с неба падал, потому что G-Tech устроили бомбардировку. А юбка - проявление вкуса Рейко.

- Кто убил ящерика?! - разозлилась девочка, ударив кулачками по кушетке, - Кто посмел убить моего ящерика?! - она снова озлобленно ударила кулачками, а на глазах заблестели предательские слёзы, - Зачем?! Почему?! Что он им сделал?!

- Не пытайся мстить им, - намеренно-спокойным голосом ответил кардинал, - Этим займусь я, твоя же задача - не погибнуть и не попасть в их руки снова.

- Они убили ящерика! Моего ящерика! Я съем их мясо, выпью их мозг и кровью орошу землю на их могилах! - громко выкрикнула она.

- Видишь, о чём я говорю? Её вообще ничему не учили, - прозвучал в наушниках голос Марии, - Она отстала в развитии примерно в два раза.

- У тебя такие идеи возникали в семь лет? - шепотом съязвил Чезаре в ответ на замечание послушницы, после чего, уже громче, сказал:

- Послушай меня, Лилит! - в его голосе звучали властные нотки, пусть и не настолько, как тогда, на улицах Рима, - Он умер, чтобы дать тебе шанс выжить! Ты же не хочешь сделать его жертву напрасной?

- Ну и дурак! - крикнула она, - Меня собрали по кусочкам и его собрали бы! Умер! Дурак!

Она снова и снова била кулачками по кушетке.

- Обними уже её.

Пожав плечами, Чезаре последовал совету Марии, которая, похоже, понимала эту драконицу лучше, чем он.

- Он спас тебя, Лилит. Ценой своей жизни, - но спас.

Девочка уткнулась носом ему в грудь и начала колотить кулачком в плечо.

- Дурак! Он бросил меня! Я снова одна! Я не хочу одна! Глупый ящерик! Зачем? Я не хочу одна!

Погладив драконицу по волосам, шпион сказал:

- Лилит, я не могу помочь тебе найти твоих сородичей. Но я могу отвести тебя к Нарьяне: под ее крылом ты будешь среди таких же... одаренных. Там тебя признают и не будут сторониться.

Он не был в этом так уж уверен. Все-таки Лилит была не только одаренной, но и безумной, и не факт, что прочие воспитанники Нарьяны примут ее как свою. Однако в его голосе не отразилось и тени сомнения. Как он уже сказал Марии, он был не самым честным человеком...

- Я не хочу к Нарьяне! Она слабая! Она не защитит меня! Даже ящерик умер! И все умрут! И я умру!

Несмотря на то, что со стороны Лилит выглядела лишь как ребёнок, её слова не могли не привлечь к ней внимание бойцов Интерсигмы, которые теперь стояли в стороне, не вмешиваясь, зато наблюдая.

Чезаре одарил их взглядом, в котором ясно читалось, что его нервы от необходимости утешать плачущего ребенка вплотную приближаются к своему пределу... А также что некогда разозлившего его Белого Робина пришлось извлекать из плаща в виде фарша, и что с теми, кто будет слишком нагло глазеть, не говоря уж о том, чтобы подойти с расспросами, случится то же самое. В голосе, однако, не отразилось и тени нервозности, лишь святая уверенность в собственной правоте: