Терран - Эпизод I - На границе двух миров (СИ)

— Это не так! — воскликнула Сара чуть громче, чем следовало бы. — Ну, не сошлись и не сошлись, подумаешь… зачем убивать-то?

— Оставим эту тему, — после короткой паузы сказал шериф. — Итак, каково твое предложение, агент?

— Свобода и спасение, — пожала плечами девушка. — С конфедератами тебе явно не по пути.

— И какова будет цена помощи террористов?

Сара сплюнула бы, не будь у нее на голове шлема. Чертов упрямец! И ведь уже на собственной шкуре почувствовал, какое чудовище скрывается за яркими рекламными вывесками Конфедерации, а все равно продолжает нападать на единственных, кто пытается с этим бороться.

— Служба, — честно ответила она, отбросив лишние эмоции. — Ты умный парень, шериф, и знаешь: примешь помощь от нас — окажешься вне закона. Мы будем единственными, кто примет тебя. Останешься верным Конфедерации — умрешь, неважно как, сожрут ли тебя зерги или расстреляют морпехи, суть одна.

— Хочешь сказать, у меня нет выбора? — мрачно спросил шериф, глядя исподлобья.

— Скажем так — я делаю тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться.

— Я не уйду без своих людей, — твердо сказал шериф.

— А наше предложение касается не только и даже не столько тебя. Оно действительно для всех жителей колонии.

— Не то, чтобы я был горячим поклонником нашего правительства, — протянул Рейнор. — Но все же — на кой черт остальным ставить себя вне закона?

— Мы с тобой сейчас находимся во второй «Черепахе», везущей в Бункер то, что осталось от Салембурга, — Сара кивком указала на дверь коморки, ведущую в трюм. — Здесь пара сотен ополченцев, боеприпасы, оружие, сколько-то там гражданских… и все. Дэнс не выделил вам ни одного взвода в поддержку, ни единицы техники, даже связиста-шпиона и того — не прислал, только пара «Миражей», что проводят вас до Бункера и вернуться обратно. Давай, шериф, блесни интеллектом — что отсюда следует?

— …Нас уже списали.

— Именно. И даже ублюдок, угробивший целую колонию, имеется — некий шериф, подорвавший собственность Конфедерации на несколько миллионов.

— Тогда зачем они вообще сюда приперлись? — задал закономерный вопрос Рейнор, скривившись при упоминании своей роли в рассказанной Сарой истории.

— Понятия не имею, — девушка пожала плечами. — Постоянно скидывают что-то с орбиты, какое-то оборудование. Список я увела, но поняла там только слова «список оборудования», образование не то. Покажу потом нашим умникам.

— Ясно… — пробормотал себе под нос Рейнор и замолчал, задумчиво уставившись в потолок.

Сара не мешала, ей было чем заняться — весь разговор она аккуратно прощупывала шерифа, пытаясь понять, с кем ей придется иметь дело в ближайшие десять-двенадцать часов, а, возможно, и в дальнейшем. Всего пара секунд потребовалось ему, чтобы стряхнуть сонную муть и разогнать химический туман перед глазами, оставшийся после применения транквилизатора. Еще примерно столько же — чтобы проанализировать обстановку, определить, где находится и восстановить произошедшее, пока он был без сознания.

Он видел ее короткую схватку с зергами на площади; видел, как без всяких видимых причин тварей разрывало на части или плющило в лепешку; наблюдал, как она растворилась в воздухе. Он не мог не понимать, кто она и, тем не менее, страха не было. И лишь однажды он напрягся, когда речь зашла о мистере Ноймане — Сара успела различить всплывшее воспоминание — долговязая фигура в черном плаще и инвалидной коляске, с толстым пледом, прикрывающим искалеченные ноги. В следующее мгновение шериф старательно думал о каких-то серокожих инопланетянах, играющих в покер. Наверно, кадры из какого-то фильма, в современной поп-культуре Сара не разбиралась от слова «совсем».

Защищает…

Больше всего Сару поразило его непрошибаемое спокойствие. Арестовали, отдали под трибунал, грозят расстрелом? — устроился поудобнее на жесткой тюремной лавке и сопел в две дырочки. Освободила из плена загадочная фигура в черных матовых доспехах, умеющая становиться невидимой и читать мысли? — выдал пространное замечание о своем новом опыте, а затем устроил что-то, подозрительно напоминающее допрос, нисколько не смущаясь тем фактом, что «допрашиваемая» способна убить его парой десятков способов, даже не сходя с места.

Такое спокойствие и самообладание не появляются просто так. Они рождаются из всего, что тебе было дорого; закаляются в отчаянии, когда оно с хрустом ломается под кованным сапогом жизненных обстоятельств — безвозвратно и безнадежно; протравливаются кислотой вины и беспомощности; они следствие знания, что есть вещи, которые ты можешь изменить и те, которые не можешь и умением отличать первые от вторых.