Игорь Вереснев - Цвет твоей крови

Он вновь сел. Взгляд наткнулся на выемку в камнях. Там еще было немного воды. Поколебавшись, предложил Кире:

– Тут вода осталась. Хочешь?

– Нет, это твоя. Я в крайнем случае могу и соленой обойтись. И возьми, что там от моей блузки уцелело, голову прикрой – солнце поднимается… – Она вдруг чихнула громко и резко. Сморщилась недовольно: – Фу, вода в нос попала.

К большой суше Кира так и не поплыла. Рана на руке оказалась серьезней, чем она думала, или крови много потерять успела, пока барахталась в воде, – слабость не проходила. Один спасжилет у них остался, потому утонуть опасности не было, но заплыв мог затянуться на неопределенное время, а потому терял смысл. И, как назло, небо на востоке опять затянули тучи, ветер усилился, штиль сменился легким волнением, потом заштормило. Клим сидел в расселине, сжавшись в комочек, закутавшись в янтарные лоскутья, и думал, что спасатели найдут их слишком поздно. Если найдут. Но почему-то вчерашнего отчаяния эти мысли не вызывали. Скорее наоборот, облегчение.

К ночи Кире стало совсем худо. Она то и дело надрывно кашляла, хватаясь за грудь, тяжело дышала. А когда попробовала напиться соленой воды, ее вырвало. Она даже на ногах не стояла, шаталась, словно былинка на ветру. Куда уж тут плыть! Но она продолжала успокаивать Клима:

– Не бойся, я справлюсь. Главное, отлежаться. Акула какая-то особо зловредная попалась. Может, ядовитая?

Шторм, усилившийся с наступлением темноты, принес холодный и резкий дождь. Сперва Клим радовался льющейся с неба пресной воде, ловил капли ртом, ладонями. Но вскоре промок до нитки, озяб, а спрятаться от ветра можно было, только вытянувшись на камнях на дне расселины. Киру тоже трясло. Но когда Клим, решившись, обнял ее, тело девушки оказалось горячим, как огонь.

– Клим… твой братик… или сестричка… живет в Акваполисе? – зашептала она ему на ухо.

– Это была девочка… Не знаю! Откуда мне знать, где она? Где-то в интернате.

– Ты что, ни разу ее не видел? Не интересовался? Ты ненавидишь ее из-за мамы? И заодно всех кианетиков?

Клим ответил:

– Да.

И второе утро началось для Клима с самолетного гула. Но в этот раз его не трясли за плечо, он проснулся сам.

Шторм продолжался. Небо затягивали плотные серые тучи, сквозь которые не мог пробиться ни один убийственный луч, ночной дождь под завязку наполнил выемку холодной водой. Можно жить, одним словом…

– Клим… там… самолет. – Кира тоже проснулась, попыталась приподняться.

– Слышу.

Клим выбрался на гребень островка. Самолет летел близко, над самой головой. Клим не кричал пилотам, не размахивал руками. Его и так заметили – самолет сделал круг, покачал крыльями. Наверное, волны были слишком большими, сесть на воду самолет не мог. Но этого и не требовалось – у большой суши стоял корабль.

Клим опустился в расселину, присел рядом с девушкой:

– Там корабль, спасатели. Увидели нас, скоро помощь пришлют.

Она слабо улыбнулась:

– Это хорошо… Надеюсь, у них есть… лекарство от акульего яда. Никогда мне… так пакостно не было.

Клим помолчал. Потом признался:

– У них нет лекарства. От твоей болезни лекарство не существует. – Во взгляде Киры появились удивление, непонимание, и он поспешил объяснить: – Она не из-за акулы, она… Помнишь, я поцарапал тебя в унипорту? Это был не ноготь. Лабораторное лезвие, скарификатор. Я тебя заразил.

Она по-прежнему не понимала, и Климу пришлось продолжить:

– Помнишь, ты говорила, что пройдут десятки тысяч лет, пока появится вирус, поражающий кианетиков? Это не так, он уже существует. Эдвард у себя в лаборатории разработал математическую модель такого вируса. Информация попала к службе безопасности Акваполиса, и позавчера Эдварда арестовали. Но одну дозу он успел синтезировать, и об этом не знает никто. Кроме меня. Потому что он отдал ее мне.

Удивление, недоверие на лице Киры сменились ужасом. Она наконец поняла.

– Неправда…

– Правда. В Акваполисе болезнь выявили бы быстро, потому что мы боимся болезней. Очаг бы локализовали, установили карантин, и на этом все закончилось. На материке – другое дело. У вас нет ни иммунитета против этой болезни, ни лекарств. А главное – нет страха заразиться. Вирус нужно было переправить на материк, и я это сделал. Ты теперь – бактериологическая бомба. Через несколько дней после твоего возвращения начнется пандемия. Проект «Голубая кровь» обернется катастрофой, полным провалом. Людям придется искать другое решение, более человечное. Эдвард верит, что у людей еще есть шанс, есть время – если его не терять…