Игорь Вереснев - Младшие братья

— Послушайте, — Максим постарался, чтобы голос звучал твёрдо. Это нелегко сделать, когда летишь верхом на диване со скоростью пятьдесят километров в час! — Я не знаю, зачем меня сюда привезли, но я хочу вернуться домой. Я требую встречи с российским консулом!

Савай покосился на него удивлённо.

— Юноша, даже я не смею «требовать» встречи с консулом. Зачем тебе это? Хочешь, чтобы тебя записали в другой орден? Вряд ли ты добьёшься успеха. Что в тебе такого особенного, что консул станет хлопотать перед криссами об исправлении всех свитков? И, вдобавок, ордена с таким смешным названием в Вирии нет. Поверь, я знаю, о чём говорю. Кроме Оранжевого и Белого, имеются Красный, Жёлтый, Зелёный…

Максим не понял ни слова из этого пространного объяснения. Потому упрямо тряхнул головой:

— Я не хочу ни в Красный, ни в Жёлтый, ни в серо-буро-малиновый! Я хочу домой, в Ростов! Ростов-на-Дону, вы слышали о таком городе? Это в России! А мы сейчас где?!

Носатый засмеялся.

— Маакс, там, откуда тебя привезли, нет никаких городов, только дикарские стойбища. Город — это Вирия! Похож твой Рос-тоу на Вирию?

— Нет, но…

Договорить он не успел. Земля внизу вдруг оборвалась, и диван рухнул вниз, заставив испуганно охнуть. И вновь раскрыть рот от изумления.

Оказывается, все цветники, деревья, дворцы, озёра и водопады находились… на террасе огромного, невообразимо огромного здания! И ниже был следующий ярус. Диван развернулся, нырнул под его своды, в прохладный рассеянный свет невидимых фонарей. Понёсся по бесконечным коридорам, сквозь залы с уходящими на десятки метров вверх потолками, сквозь колоннады, сквозь живую драпировку зелёных, алых, разноцветных лиан. Всё было настолько грандиозно и… невозможно! Подозрение, что его выкрали и вывезли за границу, начинало улетучиваться. Какая там Америка…

— Я домой хочу, — заикаясь, прошептал Максим.

— Конечно, я и везу тебя домой, — не спорил Савай.

Диван замедлил скорость, приземлился. Носатый тут же вскочил, поднял театральным жестом руку:

— Прошу!

Часть стены коридора мгновенно сделалась прозрачной. Нет, она исчезла, открывая внутренности помещения!

Это были настоящие апартаменты, вся их трёхкомнатная ростовская квартира уместилась бы здесь с лёгкостью. Максим осторожно прошлёпал босыми ногами через всю комнату. Пол был устлан чем-то гладким, мягким, похожим на линолеум. Но идти по нему было куда приятней, чем по линолеуму. И пол был тёплым…

— Отныне это твой дом. Осваивай, изучай, — посоветовал ему Савай. — Понимаю, за последний час ты увидел больше чудес, чем за всю предыдущую жизнь. Тебе нужно привыкнуть. Потому оставлю тебя ненадолго. Скажем… на десять часов. Затем я вернусь, и приступим к обучению.

Он пошёл назад, к своему дивану. Но, не дойдя до стены, остановился, хлопнул себя по лбу, быстро вернулся назад. Улыбнулся Максиму:

— Чуть не забыл! Ты ведь наверняка голоден. Дикари всегда хотят есть!

Едва сказал, и на столе в углу комнаты возникло блюдо с непонятными оранжевыми шариками, политыми густым жёлто-прозрачным соусом. Максим отпрянул от неожиданности.

— Ешь! — предложил Савай. — Это роклераны под музкарой, вкусно. У вас в лесу такого нет. Разумеется, цивилизованному человеку не пристало жрать, как животному. Но ты пока не знаком с обеденной церемонией, и даже с правилами быстрой еды, так что тебе можно.

— Откуда они взялись? Их же не было?

— Ты совсем дикий, Маакс! — удивился Савай. — Когда человек голоден, он зовёт кормителя, когда нужна одежда — одевателя, когда требуется лететь — летателя. Для этого в голове каждого человека есть пониматель. Только у маленьких детей их нет и у дикарей. Но тебе криссы его вживили, не беспокойся.

Последняя фраза Максиму не понравилась. Он быстро провёл рукой по голове, но никаких шрамов не нащупал, и волосы были на месте. Хотя, вживлять можно по разному.

Решив разобраться с этим позже, он подошёл к столу, разглядывая невесть откуда появившееся угощение. Он и в самом деле проголодался, пора было перекусить.

— И чем его есть можно? — полюбопытствовал.

— Пальцами, чем же ещё. Ешь, как ты привык у себя в… Рос-Тоэ.

Спорить и рассказывать о ложках и вилках Максим не захотел, потянулся к тарелке. Но Савай вдруг закричал, брезгливо замахал руками:

— Постой, не сразу же! Как так можно, на тебя ведь смотрят? Дождись хотя бы, пока я тебя покину, — и поспешно метнулся к выходу.

— Сам сказал — «как привык», — пробубнил ему в спину Максим.