Ирина Мальцева - Не повтори моей судьбы

Вот в таком малопривлекательном виде нашел Тайку её отец, когда далеко заполночь вышел покурить. Одному справиться с неподъемным телом ему было не под силу, пришлось будить мать. Но и вдвоем они смогли лишь уложить Тайку на скамейку и прикрыть полуобнаженное тело байковым одеялом. Только после этого Роман Петрович побежал к зданию почты, где был единственный в их районе работающий телефон-автомат. На бегу он соображал, куда звонить: 03 или 02. Тут, пожалуй, голову поломаешь, когда увидишь свою дочь в халате без пуговиц да с вывалившимися грудями. Шпаны много разной, может, кто и позарился на пышнотелую Таисию.

Добежав до автомата, Роман Петрович все же набрал 03, а на вопрос диспетчера, что случилось, надолго замолчал.

–Алло, вы меня слышите?—надрывался голос в телефонной трубке.—Я спрашиваю, что случилось? Драка? Температура? Сердце?

–Да-да,—чуть ни обрадовался Роман Петрович,—сердце прихватило.

–Ждите.

Они ждали минут тридцать. В предутренней тишине Пановы издалека расслышали звук приближающейся «скорой», с надеждой следили за слабым светом фар, оживляющих словно вымершую улицу. Тайка недвижно лежала на скамейке, а Татьяна Васильевна своим дыханием согревала похолодевшее лицо дочери.

Девушку с трудом уложили на носилки, втолкнули в машину и увезли, сказав на прощание, где можно справиться о её состоянии утром.

Так впервые Тайка Панова узнала, что её огромному цветущему телу досталось слабенькое сердце.

–Так часто бывает,—участливо разговорилась с ней врачиха,—когда супруги поздно заводят детей. Тебя Татьяна Васильевна во сколько лет родила? Почти в сорок? В том-то и дело! В таком возрасте да первые роды…Ей ведь тоже досталось.

Тайка согласилась. Действительно, если сравнить фотографии Татьяны Васильевны до и после родов, то видна существенная разница. На первых– сбитая, крепкая, полнолицая женщина, на вторых—исхудавшая, с болезненным выражением лица.

–Не повтори той же ошибки, девушка. Тебе рожать пора, иначе…

Тайка горько вздохнула. Рожать. Да разве она против? Но от святого духа что ли? Хоть бы какой-нибудь завалящийся мужичок нашелся для неё. Другие вон по которому разу выскакивают замуж, а ей хоть бы так, без замужества, для зачатия только.

Времени в больнице было много, а дума у Тайки была одна, так что она её обдумывала со всех сторон, но ничего путного так и не решила. Не могла же она подойти к мужику сама и предложить ему…ну…это…переспать с ним?!

Однажды ночью она долго не спала, ворочалась так, что пружины стонали под её телом.

–Чего не спишь?—повернулась в её сторону соседка по палате.—Может сестру позвать?

–Не, не нужно.

Соседка поднялась.

–Вижу, мысли тебе покоя не дают. А ты поделись, все легче станет,—предложила женщина.

Она спустила ноги на пол, нашарила шлепки и побрела к общему столу, где стоял графин с водой. Привыкшие к темноте глаза Тайки разглядели, что женщина кинула в рот таблетку и запила её глотком воды. Потом она постояла, потирая левую сторону груди и плечо, и побрела назад. Остановилась у кровати девушки.

–Я присяду? Поговорим тихонько, чтобы других не будить.

И Тайка рассказала ей все. Женщина не перебивала, не переспрашивала, только головой качала в знак того, что слышит и понимает. Выслушала, но в ответ ни слова участия, ни совета. Пошла к своей койке, тяжело опустилась на жалобно скрипнувшие пружины.

Тайке подумалось, что этим все и кончится, но она ошиблась. Женщина легла, повозилась, устраиваясь удобнее, вздохнула.

–У меня бабка была—цыганка, безошибочно гадала на картах. Мать моя тоже могла, а я оказалась неспособной. Но завтра для тебя раскину и скажу, чего ждать тебе. Хочешь?

–Ага,—ответила Тайка.

Спать не хотелось. Думать о том, что с нею станет, не хотелось, лучше дождаться утра и выслушать внучку цыганки. Зато пришли мысли о том, что предшествовало её сердечному приступу. Ясно, что сердце не выдержало ни того, сколько она выпила и съела за столом в подсобке, ни страха перед непонятным поведением Васьки, ни панического бегства до дома. Одного из трех хватило бы, чтобы уложить её в больницу, а тут сразу все навалилось. Врач сказал, что ей повезло, могло быть и хуже.

Тайка сильно зажмурилась, представив себе Ваську, сидящую на подоконнике, тянущиеся руки, её грубый голос и то, что она стала делать с ней, с Тайкой. Если бы это был кто-нибудь из мужчин, ну хоть грузчик Леха, она бы поняла. И отбиваться не стала, взрослая уже. Но тут Василиса Алексеевна, у которой муж, двое детей!