Стало тепло и уютно. Вспомнился домик на краю пустыни, у оазиса, где излучина реки сильно изгибается, почти смыкаясь в кольцо. Женский смех, ощущение радости и тонкий аромат персика из сада.
***
Когда Пинуччо вернулся, отец был мёртв. Мальчик понял это мгновенно. Он долго смотрел на неподвижное тело издалека, как бы отстранённо. Потом приблизился, заглянул в потухшие глаза, чуть раздвинув веки… Нажал на подбородок, чтобы открыть рот, увидел бледный сухой язык…
Мальчишке хотелось разобраться, что здесь произошло? Он отсутствовал совсем недолго, не больше четверти часа, а здесь так многое изменилось. При том, что формально не поменялось ничего. По-прежнему дождь, и сарай, и два тела – его и старика.
Куда исчез этот человек, отец который порою был жесток, порою добр и ласков. Который учил всему и отдавал последнюю краюху хлеба.
Куда он делся? Спрятался? Улетел на небо? Но вот же он! Здесь!
Пинуччо уложил отца вдоль стены за высоким приступком. Вытянул руки и ноги, тщательно укрыл труп плащом, проверил, чтобы вода не попадала. Сверху забросал ветками.
Вышел из сарая.
Облака расступились, и выглянуло солнце. Пинуччо счёл это добрым знаком. Подумал, что времени потеряно непозволительно много – светило опустилось к самому горизонту. "Нужно спешить. – Вспомнил слова отца: – Бежать, как молодой пёс".
Когда Пинуччо добрался до Линца, тени совершенно растворились, слившись в единый кисельный сумрак. В двух шагах не было видно ни зги. Городской шутцпункт угадывался только по длинному корявому полосатому шлагбауму. Часовой спал, или отлучился, или… Пинуччо просто его не разглядел в потёмках. Мальчишка обошел шлагбаум и подумал, что угольная темнота сыграла ему на руку – он миновал заставу, избежав вопросов.
Линц показался огромным городом. Пинуччо прошел по центральной улице, вышел к ратуше, свернул в переулок, долго петлял по однообразным "уличным коридорам". Из-под ноги вдруг бешено выпорхнула кошка, противно мявкнув и сверкнув глазами. У стены дома мальчишка разглядел пьяного, что стоял, прислонившись головой к дверному косяку. Он покачивался в такт неслышному несуществующему ритму. (Или беднягу тошнило, и он содрогался от спазмов?)
Пинуччо понял, что он уже близко, что цель путешествия где-то рядом. Потянул носом воздух и прислушался. Потом быстро и уверенно двинулся вперёд.
В конце соседней улицы было шумно: раздавались звуки драки, грохнула в мостовую брошенная бутылка. Хмельные голоса вяло задирали сражающихся пьянчужек: "Врежь ему!", "Вот так!", "Поддай этому ублюдку!" "Под дых! Под дых! Сильнее!" – только один голос выделялся своей агрессивностью. Разлетались сальные шуточки, и смех продажных девиц, как острое звонкое лезвие, вспарывал ночь.
"Таверна, – понял Пинуччо. – Вот и хорошо".
Он осторожно приблизился, оставаясь в тени и стараясь, чтобы деревянные каблуки не стучали о камни слишком громко. Подождал, пока посетители начнут расходиться, а когда погасили уличный фонарь (маленькую яркую лампу), проворно скользнув в дверь, остановившись перед стойкой.
Замер без движения, потупив взор и не произнеся ни слова.
– Что за дьявольщина?
Хозяин таверны испуганно уставился на мальчика; таращил глаза и силился их сфокусировать. Толстяк был сильно пьян.
– Ты откуда взялся, бесёнок? Или это пивные пары вздумали шутить со мною шутки? Вот я т-т-тебя…
Хозяин схватил палку, замахнулся, намереваясь достать ею Пинуччо, но столько с грохотом завалился в проход.
– Нарезался, жирный боров. – Хозяйка таверны заперла дверь на засов, вышла к очагу.
Худая, жилистая, проворная, деловитая она, фактически, управляла хозяйством. И мужем.
Протянула руки к огню.
– Х-х-хелма, – выдохнул "боров", приподнялся на руках, сел на пол. – Ты видишь это? Или черти явились только за мной? Пресвятые апостолы, простите мою душу грешную!
Пьяные слёзы потекли по щекам хозяина. Он размазывал их ладонью.
– Чей ты, мальчик? – спросила фрау Хелма. На мужа она не обратила внимания, очевидно привыкнув к его пьянству. – Пойди ближе… сюда, к огню. Я хочу разглядеть тебя.
Она поманила пальцем, а когда Пинуччо подошел, взяла его за подбородок. Подняла голову, откинула капюшон. Смотрела долго, внимательно. Потом взяла руку, посмотрела на пальцы. Увидев под ногтями грязь, брезгливо поморщилась.
– Ты точно не местный, – произнесла задумчиво. – Судя по стоптанным сапогам, ты пришел издалёка… Верно? – Пинуччо кивнул. – Ты одинок, но… – она ещё раз бегло обежала мальчишку взглядом, – но если ты рассчитываешь получить приют бесплатно, тебе не повезло. Убирайся.
Читать дальше