Маргарита Резник - Кинетик

– И ты ему веришь?

И правда. Почему я так легко поверила человеку, чья обязанность служить правительству? Он, конечно, мой друг, но ведь долг превыше всего.

– Стойте! Это же мое дело!– Такое чувство, что я обманутая школьница, а мальчишки стащили мой портфель.

– Мы для тебя и стараемся. Просто у нас мало времени. – Приглушенный голос Сомова с глубины лестничного пролета успокаивает меня.

Интересно, и как останавливается время, если мы движемся? Ведь время – это же просто изменения частиц, тел, объектов. И снова ощущение обманутой школьницы. Где же мне лгали – на уроках физики или сейчас, когда я – просто часть большой Вселенской шутки?

Я подхожу к кофеварке, в которой уже стоит колба с кофе, пар над которой застыл в виде облака. Я протягиваю руку, чтобы потрогать его, но чуть не сломала ногти. Он твордый. Он твердый как застывший янтарь. А что с кофе? Я достаю колбу и пытаюсь налить кофе. Он такой же, даже не отделился от дна стеклянного сосуда. Удивительно.

Шаги бегом поднимающихся по лестице мужчин приводят меня в чувства.

И вдруг кофе полился на пол, я смотрю на Амозова, он очнулся. Кошмар, остановка закончилась так не вовремя.

– Что ты делаешь, София?

– Простите, тут кофе… – Боже, как неловко. Я быстро подставляю кружку. В кабинет зашли запыхавшиеся Сомов и Пасабан. Я не знаю, как они останавлвают время, но у них точно есть проблемы с его контролем.

– Что происходит? Вы же стояли в том углу? – Следователь до мозга костей пристально смотрит на меня и моих спутников.

– Констатин Петрович, вы на мгновение потеряли сознание, и мы только рванули за помощью, а София за антигипотоником, как вы пришли в себя. – Лев Геннадьевич поражает меня своей смекалкой. По-моему он нас спас. На лице Амозова появляется недоумение и некоторая потерянность.

– Да? Ну да… Такое бывает со мной иногда. Врачи говорят, что это синкопа– кратковременные потери сознания. Но не находят никаких физических отклонений. Даже проверяли на опухоль мозга.

– Скажите, а когда в последний раз она заставала вас в расплох?– Похоже, антикинетики уже побывали тут и не один раз. Я должна узнать все детали. Ощущение обманутой школьницы пропало. Я могу распутать это дело.

– Во время приезда ребят из ФБР я в очередной раз на секунду отключился, но мне быстро помогли ношатырем.

– Понятно. А они показывали Вам удостоверения?

– К чему ты клонишь, София? – спросил майор. Сомов неодобрительно посмотрел на меня. Я прикусила язык. Он прав, нельзя чтобы Амозов стал подозревать ФБР в нечестности.

– Вообще-то я редко смотрю документы правительственных органов. Эти люди уже не в первый раз в моем участке. Я их лет десять знаю.

– Хорошо. Все в порядке. – карты раскрыты, мой старый друг уже давным давно является пешкой наших врагов. Тут больше нечего делать.

Еще минут десять мы прощались с сотрудниками полиции, благодарили за теплый прием, а потом сели в свой вретолет и полетели в петербуржкий пентхаус Сомова.

Вот это да! У моего бедного учителя физики пентхаус в Северной Столице, и это помимо дорогой квартиры в Старом Холме. Что у него еще есть? Не удивлюсь наличию пары островов или маленького государства в Тихом океане.

– И часто ты здесь бываешь?

– Только, когда приезжаю по делам. Симпозиумы, научные конференции, встречи со столичными кинетиками – этот ответ меня не удовлетворил. Я продлжаю смотреть в его большие карие глаза. – Ну хорошо. Я бываю тут примерно раз в месяц.

– А Вы, господин Пасабан, часто бываете в Петербурге?

– Не так часто, как Лев, только для встреч с кинетиками. Они проходят здесь раз в два месяца и иногда чаще, если что-то случается.

– Например?

– Ну например, когда Евросоюз объявил санкции России, мы каждый день заседали в поисках пятой колонны.

– Ну и как, удалось ее найти?

– К сожалению, нет. Пока что, антикинетики умнее нас.

Я смотрю на Сомова, его взгляд такой острый и направлен сквозь меня, что какой-то невероятный холод пробивает всю меня дрожью.

Через десять минут вертолет приземляется на вертолетной площадке возле одной из высоток на окраине города.

Мы втроем проследовали через эксклюзивный лифт снаружи здания на тридцать седьмой этаж. Я впервые вижу трехэтажный пентхаус. До этого я работала с разными людьми и долларовыми миллионерами в том числе, мне приходилось защищать в суде даже местного владельца гольф-клуба, когда его обвинили в домогательстве к молодому гринкиперу. Неприятное было дельце.