Григорий Царьков: Восхождение на Мак-Кинли

На тренировку вышли под вечер. Это была первая тренировка, началась настоящая адаптация. Борис уже немного обгорел, он идет со мной вместо Степана, и мы соседствуем с ним в одной палатке.

Генеральная репетиция на переносимость высоты и технику подъема проходила на Эльбрусе. Поднялись сначала на фуникулере, затем по канатной дороге на высоту 3800 метров, на «Бочки», так называют этот лагерь потому, что жилые домики сделаны в виде огромных бочек.

Адаптация проходила очень болезненно, была постоянная ноющая головная боль. Спросил у Анатолия, как мне с этим бороться. Он сказал: «Или пройдет само, или не пройдет вообще». Успокоил…

С командой, которая пойдет на Мак-Кинли, познакомился здесь, на Эльбрусе. Были все, кроме Губаева и Агафонова. С ними познакомился в Москве перед вылетом в Америку.

Через пару дней начались тренировки на специальных санях. Это приспособление похоже на инвалидное кресло-коляску, только вместо колес – лыжи. Передо мной прикреплен рычаг высотой около девяносто сантиметров, на нем закреплен жумар. Альпинисты выше меня делают «станцию»: в снег забивают два кола, на короткой веревке к ним привязывают блочок, который, как и жумар пропускает веревку только в одну сторону. Веревку длиной пятьдесят метров привязывают к саням, другой конец пропускают через блочок и опускают обратно к саням. Пропускают ее через жумар. Помощник позади меня держит веревку, которая проходит через жумар, я отодвигаю рычаг от себя. Затем начинаю тянуть его на себя, жумар фиксируется, и я сам себя поднимаю в верх, а когда начинаю опять отодвигать рычаг, то фиксируется блочок и не дает мне съехать в низ.

В помощники мне дали Степана Гвоздева и Соболева Анатолия, нашего врача. Многие зовут его попросту Док. Мы спускались в какой-то не глубокий, всего метров пятьдесят-семьдесят, но очень крутой овраг. Я с помощью рычага поднимался на верх, меня спускали вниз, и так по несколько раз до обеда и несколько раз после. Подниматься было неимоверно трудно: я недостаточно подготовился физически, понадеялся на «авось». Но «авось» почему-то в горах не живет, наверное, высоковато для него. Степан делал свое дело, Анатолий свое, а я свое. Радовало одно: после первых тренировок прошла головная боль. А это значит, что я переношу высокогорье. Признаюсь, что с завистью смотрел на Игоря. Как ему легко давался подъем за подъемом! Ругал себя за халатное отношение к тренировкам. Через несколько дней после нашего знакомства со средством передвижения и подъема мы начали восхождение на Эльбрус. Степан стал абсолютно другим, много помогал, шутил. а когда его спросил, почему он мне не помогал на тренировках, он ответил, что присматривался ко мне: могу я сам работать или буду надеяться только на него.

Поднимались мы так: идет по веревке первый, доходит до «станции», перецепляется на нее, затем по этой веревке поднимается второй, доходит, тоже перецепляется на «станцию». Веревку снимают, несут вверх на другую «станцию», пропускают через блочок и начинается опять подъем. Спали со Степаном в одной палатке и строили планы, связанные с восхождением на Мак-Кинли.

Перед подъемом на скалы Пастухова 4800 метров, испортилась погода, потемнело, пошел мелкий снег, и ветер как будто дозированными рваными порциями вырывался откуда-то. Вдруг где-то рядом загрохотало. Я удивился, что же это такое, не мог понять, откуда этот звук, пока не увидел разряд молнии. Мы находились в эпицентре грозы! Незабываемое зрелище.

На скалах Пастухова сидели трое суток в палатках – бушевала непогода. В первую ночь палатку почти всю засыпало снегом, осталась видимой только верхушка. Утром, часов в шесть, подошел Борис, спросил, как мы себя чувствуем. Степан отрапортовал и попросил откопать вход в палатку. И только тогда, когда Борис поинтересовался, с какой стороны у нас вход, мы поняли всю опасность своего положения. В эти дни мы и познакомились со Степаном поближе. А когда мечтали об экспедиции на Мак-Кинли, представляли, как все это будет, Степан обычно говорил: «Не переживай Григорий, залезем мы на Мак-Кинли».

13 мая.Сегодня у Игоря день рождения, поздравил его, как только встали. Он как-то неловко улыбался. Смущается, наверное. Молодой парень, всего 22 года. Веселый, отзывчивый, немного наивный, общительный. Держится молодцом, не все у него получается, но, главное, есть стремление чего-то достичь, не лежать на диване и мечтать, а действовать, воплощать свои мечты.