Алексей Егоров - Маки на стене

« Попроси его, и он будет писать тебе письма»

На той вечеринке.

К семи я была во всеоружии. Я приняла душ, немного подкрасилась и сидела теперь как гимназистка в ожидании первого экзамена. Ровно в семь затрещала труба. Сообщение говорило о том, что у подъезда меня ожидает черный Мерседес. Я улыбнулась своему отражению, я вынырнула из своего логова, на встречу новой жизни.

В машине было много места. Пахло кожей и изысканностью. Как я не пыталась разговорить водителя. Он смущенно посматривал в мою сторону и молчал.

Вновь набрала подругу, вновь гудки идущие в пустоту, вновь погрузилась в воспоминания.

С ней всегда было весело. Она взбалмошно врывалась в мою комнатку, и бросала в меня какими-то новыми шмотками, кричала:

– Давай корова, одевайся. Мы идем на собрание домоуправления номер тридцать дробь один.

– Что за бред? У нас завтра зачет по истории Буддизма.

– В жопу зачет, – Орала она как оглашенная, потом открывала форточку и кричала эту свою новость, даря ее миру, – В жопу Буддизм!!!

– Фу, как не интеллигентно!

– Интеллигентно? – Вопила Катька, – в таких случаях я обычно интеллигентно съезжала с темы, хоть и к интеллигенции имела косвенное отношение, напротив, прочитала за всю жизнь четыре книги. Но самые главные. Буратино, Анжелика и султан, Боярышник и другие лекарственные настойки, и, Устройство Гидравлических прессов с обратной силовой тягой (не до конца). Данные знания позволяют общаться с заурядной интеллигентностью, блистая и оперируя в своем лексиконе, фразами, типа, – «нелепость, когнитивный и гайка Борисова».

Я хохотала.

– Раньше я могла отличить произведения сюрреалистов от импрессионистов, – продолжала она, – Хотя, считала, что, и то и другое полное говно. Знала, как на портретах выглядят, – Есенин (это такой миленький), Сталин ( усатый бука) и Горький (совсем не красавчик). И, все это, позволяет считать меня, вполне интеллигентной девушкой, а вы как думаете?

Я была от нее без ума.

Мы ехали куда-то в спальный район города. Входили в административное здание, в актовый зал. И присаживались как завсегдатаи. На сцене выступал очкарик в поношенном костюмчике и критиковал работу домоуправления.

– До каких пор,– вдруг начинала яростно выступать Катька. Она поднималась на сцену и сняв туфлю, била ею по трибуне. Я хохотала как умалишенная. Так, мы посетили много собраний. Мы выступали в защиту прав малых народов севера. Мы добивались правосудия на открытых судебных заседаниях. Посещали собрания свидетелей Иеговы, и плясали с кришнаитами. Мы развлекались по полной программе. Особенно кайфовали мы на похоронах, где Катюша читала умопомрачительные речи о смысле жизни и вялом течении обстоятельств.

В один из таких развлекательных дней, мы долго и молча ехали на такси. Потом я не выдержала, я спросила:

– Слушай, что ты опять задумала? Почему такой траурный вид?

– Детка, Вики, я кажется влюбилась.

– Да ты что? Давай колись, кто он? Почему я опять все узнаю в последнюю очередь?

– Как то мы с ним приехали на виллу к одному богатенькому фраеру, – ведала свои тайны Катя, причем с такой серьезностью и искренностью в глазах, – Там жила его бывшая.

– Бывшая?

– Представляешь, нас привез водитель, он вышел из авто, шел проливной дождь. Стал петь и трогать камешки.

– Камешки, что за бред?

– Да подруга, маленькие такие камешки, гладенькие и мокрые, потом, хрясь и разбил одним из них большое стекло.

И тут я расхохоталась, причем хохот мой вверг в испуг даже нашего шофера.

– Ты что ржешь?

– Просто ты мне клип с Джастином Тимберлейком пересказываешь, – хохоча и давясь смехом, сказала я.

Мы обе хохотали и шофер тоже хохотал. Потом привез нас на похороны депутата. Все были удрученные и траурные. Покуда в дело не вступила Катерина. Она выступала коротко, но оптимистично. Рассказала всем, какой классный любовник был покойный, приводила интимные подробности.

Мы не жили, мы играли в жизнь, которую сами себе и придумывали. Теперь, она не брала трубку. Ну, ничего страшного, вечером возьмет. Или прилетит на своей метле, с какими-то умозаключениями и идеями. Хотя, возможно она у своего нового мужика. Как-то хвасталась, что словила за хвост синюю птицу. Нашла богатенького «папика».

Папа называл меня Виктория, Катя сокращенно нарекла меня – Вики.

– Я нашла спонсора, Вики. Мы летим в Париж.

– Париж?!

– Плюнем от души с Эйфелевой башни. Потом пожрем круасанов, потрахаемся с французиками. Сначала, конечно пофлиртуем, покрутим носиками, мы же из России. Выжмем из этой поездки все соки, оторвемся по полной программе. Он презентовал нам с тобой золотую кредитную карту. У нас неограниченные возможности. И потом… мы увидим ее, – Мону Лизу.