Сергей Пациашвили - Крещение Новгорода. Часть 1

– Плохи наши дела, Буслаюшка, – говорил Дамир, – я знаю, что князь Владимир наделил тебя не малыми землями. Но этому городу ты обязан большим, здесь ты вырос, здесь росли твои отец и дед, и все поклонялись одним богам. А теперь нас хотят заставить верить в чужих, жестоких богов. Хотят заставить поклоняться Перуну.

– Говорят, великий князь Святослав отдавал почести Перуну, – отвечал Буслай, – это бог воинов, он дарует удачу на поле брани.

– Святослав на нашей земле не жил, – возразил Дамир, – он всегда воевал на чужой земле, а правила его мать и дружина, которые верили совсем в других богов. Правили мудро, чужих богов никому не навязывали. И Ярополк – сын Святослава, чтил родных богов.

– Ярополк – клятвопреступник, – отрезал Буслай, – он отказался от мести за отца, и за это поплатился. За нашим князем правда. Вспомни, Дамир, как мы сами на руках несли его в этот поход на Киев. Владимир держит своё слово, именно поэтому он выбрал своим богом Перуна – бога войны.

– Уж не отрёкся ли и ты, Буслаюшка, от родной веры? – строгим голосом спрашивал Дамир.

– Я всегда был и буду верен своим богам, – отвечал Буслай, – я не змея, своей шкуры не меняю. И коли уж надел одну шкуру, то всю жизнь в ней ходить буду, пока не помру. Но если ты, Дамир, хочешь воевать против Владимира и против правды нам с тобой не по пути.

– Я не собираюсь воевать против Владимира, что ты Буслай. Я лишь хочу напомнить ему о том, что Новгород – это вольный город, и с нами нельзя там грубо обращаться. Я хочу воевать против Добрыни, если угодно.

– Можно и по-другому. Почему мы должны напоминать князю о своей свободе сейчас, когда он одержим своей клятвой, когда за ним правда и все князья? Можно напомнить ему позже, когда он осуществит свою месть печенегам.

– Позже? А до той поры мы должны терпеть этого выскочку Добрыню, бывшего холопа? Нет, Буслай, ты как знаешь, а его терпеть не буду.

Дамир был полон решимости, и юный Василий, подслушивая разговор взрослых, даже почувствовал, как сердце его сжалось от напряжения. Казалось, воздух в комнате стал густым как студень. Дамир приходился двоюродным дядькой Буслаю, их роды недавно породнились, хоть род Буслая и не так давно стал знатным. Его дед всю жизнь был простым кузнецом, но мастерством своим превосходил всех других. Однажды он выковал меч для самого князя. Затем князь ушёл на войну с хазарами. Сталь тогда была плохого качества, и многие переломали свои мечи и так и погибли на поле боя. Но меч князя не сломался, более того, сломал меч врага, собиравшегося его убить. В благодарность за спасённую жизнь князь определил кузнеца в дружинники и пожаловал ему землю. Кузнец быстро, пока князь не передумал, поспешил породниться с другими знатными родами. Так, отдал свою дочь замуж за брата Дамира, женил отца Буслая на девушке из знатного рода. У Буслая было много братьев и сестёр, но сёстры вышли замуж, а братья все ушли на войну вместе с князем, оставив Буслая за старшего в роду. И вот теперь на нём лежала тяжкая ноша и ответственность за весь свой род. Тяжкая дума одолела Буслая и не давала ему покоя. На следующий день он отправился за советом к волхвам. Местным чародеи традиционно были врагами колдунов и потому заняли сторону Дамира. Редко между волхвами из разных родов наблюдалось такое единодушие, как сейчас, в борьбе против новых обычаев. Верховный жрец Рода волхв Родим был готов идти на смерть за своего бога. Буслай пуще прежнего расстроился, понимая, какой раздор ожидает в ближайшее время Новгород.

Тем не менее, новых идолов поставили на капище, причём намеренно в пятницу – торговый день, когда большинство людей ушли на торжище. Старых идолов не убрали, и потому поначалу никто не почувствовал произошедшей перемены. Но за внешним дневным спокойствием горожан скрывалось волнение готовящегося мятежа. Скандинавские и русские бояре в заговоре не участвовали, как и многие бояре из других племён, все они единодушно приняли новую веру. Но при этом они сохранили за собой право поклоняться и своим богам. Старые капища в Новгороде никто не сносил, и всё же большое капище на центральной площади не давало покоя Добрыне. Всё яснее становилось для него, что народ не хочет исполнять волю князя Владимира и выступает против реформы. Это могло означать лишь одно – на предстоящих выборах новгородцы могли выбрать себе совсем другого посадника. А там и до восстания против Киева не далеко. Новгородцы были народом вольным и далеко не робким. И в конце концов Добрыня принял решение и навлёк на себя большую опасность. В один из пасмурных осенних дней огромная процессия двинулась от дома Добрыни к соборной площади, многие ехали на повозках, запряжённых лошадьми. Народ, надо сказать, уже сразу нутром почуял, куда движется толпа и под руководством волхвов двинулся на площадь к главному капищу. Затем стали подтягиваться и знатные люди, кто верхом, а кто пешие, иные даже в кольчугах с щитами и копьями, готовые хоть сейчас ринуться в бой. Сражаться, сидя на коне, было не удобно, но сверху было всё прекрасно видно. Так, Дамир разглядел в толпе пешего Буслая, тот был без оружия, но, если присмотреться, можно было увидеть под рубахой кольчугу. Значит, он ещё не знает, зачем пришёл, просто посмотреть или сражаться за своих родных богов. Было и много других именитых горожан, из самых разных племён. Когда народа начал окружать площадь, вся процессия во главе с Добрыней была уже там. Идолов старых богов они перемещали, чтобы освободить место для бога войны, некоторые из них при этом падали в грязь, и, изваляв в грязи кумиров, рабочие ставили их на новое место. И в конце концов на холме осталось лишь несколько чистых идолов, среди которых возвышался суровый лик Перуна. Грозный бог не добрым властным взглядом смотрел на толпу, и от этого взгляда многим становилось не по себе.