Лилия Селяева - Жизнь

Квартира мне была нужна, и я решила заплатить за пропавшую не по моей вине чашку, лишь бы остаться здесь до конца сессии. Я вышла в коридор, чтобы взять кошелек, но внезапно увидела чашку, стоящую на столе. Оказалось, что хозяйка пила из нее свой чай.

На этот раз все оказалось в полном порядке и я, взяв свой чемодан, отправилась на вокзал.

***

На вокзале было безлюдно. Человек пять расположились в разных углах вокзала, ожидая своего рейса. Я сбросила сумку с плеча, села на сиденье и достала телефон. До прибытия автобуса оставался час.

***

В автобусе тоже было пусто. Пару человек на задних сидениях крепко спали. Помимо них, меня и водителя здесь больше никого не было. За окном шел дождь. Мои глаза наполнились слезами, но я пыталась их сдержать. Какое-то время я старалась занять себя размышлениями о родных, старых друзьях, но все время приходила к одному и тому же ощущению равнодушия. Я поняла, что вот оно – самое страшное ощущение, которое можно было испытать. Мне было все равно. Все равно, что было, все равно, что есть, все равно, что будет. Мне даже стало безразлично мое одиночество. Кто был в этом виноват? Быть может я? Винить других – это бессмысленно и глупо. Но и эти другие, разве они не стали такими же? Они тоже не виноваты. Они просто вынуждены быть такими. Они вынуждены придавать, чтобы получить повышение по службе, они вынуждены льстить, чтобы угодить высокопоставленному чиновнику, они вынуждены быть алчными, чтобы урвать кусок хлеба. Они впадают в уныние, но при этом им становится лень добиваться большего, они завидуют, но при этом гордятся тем, чего у них нет, они становятся равнодушными, если кто-то просит о помощи и мстительными, если кто-то не смог помочь им самим. Наверно и я из их числа. Мы оттолкнули друг друга, продав себя обстоятельствам, но мы не могли иначе. То, что у нас есть – мы сами, и самое большое счастье для нас – это человек, который держит нас за руку, когда мы становимся никем.

Я почувствовала, как мои веки становятся свинцовыми. Все стало расплываться перед моими глазами, и я окончательно погрузилась в сон.

***

– Девушка…девушка! – послышался мужской голос. Я открыла глаза и увидела водителя – приехали уже, в поселок то!

– Извините, я уснула…сейчас выйду…– я стала быстро надевать куртку.

– Да чего уж там – сказал он, посмеиваясь – мне то все равно, сидите, не жалко. Вашего времени жаль.

– Спасибо – сказала я и вышла из автобуса.

До чего было внезапным мое удивление, когда вместе холода и дождя на меня повеял теплый ветер. Было семь часов утра и солнце только всходило. Я никогда не видела такой восхитительной зари. Солнце казалось, пронизывало своими еще оранжевыми лучами. На улице не были ни души.

– Может вам что подсказать? – спросил водитель, выходя из автобуса – люблю этот поселок, здесь какая-то атмосфера не такая, как везде, уютно здесь.

– Я думала здесь тоже дождливо…

– Не поверите, какой раз сюда езжу, ни разу плохой погоды не видывал! – ответил водитель.

– Извините, а вы не знаете, здесь есть что-то вроде гостиницы? Может, сдает кто комнату? – с надеждой спросила я.

– На счет гостиниц не знаю…но я тут однажды комнату снимал на 2 дня…а вам зачем?

– У меня интернатура в психиатрической больнице – ответила я – нужно где – то жить…

– А…понятно…ну ты походи, посмотри, поспрашивай…многим лишний доход не помешает…только дождись десяти утра хотя бы, а то в семь часов одни рыбаки с постели встают! Рыба для рыбака – самый главный промысел! Нормальные люди еще спят.

– А рыбаки ненормальные? – спросила я.

– Эти то?! Нет, эти ненормальные. Встанут спозаранку и идут ловить свое сокровище! Я эту деревеньку хорошо знаю, у этих рыбаков некое соревнование между собой. Наловят, меряют, чья щука больше весит, а потом ходят, гордятся! А женам их чисти потом эту рыбеху, ведь помимо щуки то еще мелкая рыба есть, а с ней замучаешься!

Я простилась с водителем автобуса и пошла прогуляться по деревне. Я прошла немного вдоль трассы, а затем свернула на дорогу, ведущую в деревню. Несколько поселковых магазинов были еще закрыты. Они стояли рядом и составляли главную продовольственную нишу поселка. Это было понятно, ведь многие жители поселка сами выращивали овощи, разводили кур и коров. С левой стороны от магазинов располагалось огромное здание, на котором громоздилась вывеска: «Досуговый центр поселка Матросы». Я пошла дальше. Через сто метров передо мной раскинулось огромное озеро и много маленьких домиков по берегу. Я спустилась к одному из пирсов, села на него, и опустила ноги в воду. Был сентябрь, но вода была по-летнему теплая. Я посмотрела на часы. Было восемь. В дали озера маячила лодка. Она понемногу приближалась в направлении пирса, где я расположилась, а человек на веслах усиленно греб. Через пять минут лодка приблизилась к пирсу. Из нее вылез пожилой человек. Он не обращал на меня внимания, пока я сама не решила заговорить с ним.