Арсен Казарян - Жизнь как наслаждение

И его проницательный дух познал человека,

Познал и глубоко возненавидел человека

И его законы.

И поскольку он не имел ни жены, ни детей,

То роздал все свое богатство нищим,

Собрал небольшой караван верблюдов

И в ночь, когда Багдад спал

На покрытых кипарисами берегах Тигра, -

Тайно удалился из города… 2

Было 12 июня. У меня с утра было кошмарное настроение. Ничего не получалось. Поезд моей жизни стоял и вокруг была пустыня возможностей. Мои фантазии или замыслы, а может и мечты по поводу отъезда так и зависли в воздухе. У меня уже было чувство, что и они останутся несвершенными, как и все в моей жизни. От этого мне становилось еще тоскливее. Я выпил несколько чашек крепкого кофе, но все равно оставался разбитым и неспособным что-либо делать. Я заставил себя выйти из дому. Всегда, когда я ходил, двигался, ко мне возвращалась способность действовать. В кармане у меня лежала полученная вчера зарплата. Я шел, словно загипнотизированный. Я шел неизвестно куда. Я шел, лишь бы идти. Туда, куда направляла меня интуиция и случай. Я шел и шел, злой на самого себя, терзаясь от обиды, разочарования и горечи. Куда я шел? Никуда! Вся наша жизнь – это путь в Никуда. Я подчинился воле судьбы, что обычно я не делал никогда. Я сел в первый попавшийся автобус и поехал. Было странное чувство. Если бы меня в этот момент спросили, куда ты направляешься, я бы был в очень неловком положении. Я не знал бы что ответить, чтобы не шокировать. Ответ же был таков – Навстречу судьбе.

Я доехал до конечной остановки. Это был вокзал. Я вошел в здание вокзала и сквозь окна увидел стоящий на перроне поезд. Я подошел к кассе и сказал:

– Мне один билет на этот поезд, – показав рукой в сторону окна.

– Поезд до Тур-ой? – спросила приятная девушка в кассе. Я кивнул, даже не поняв наименования конечного пункта.

– А до какой станции?

– До конечной, – сказал я, сохраняя для себя интригу и не желая знать, куда я еду.

Взяв билет, я направился к поезду, в поисках своего вагона. К счастью поезд был полупустой. Я сразу влез на свою вторую полку и сел сложив под себя ноги. Постельное белье надо было взять у проводника, а то я сразу завалился бы спать. Минут через пять поезд, сильно дернувшись, тронулся и начал медленно набирать скорость. Я с грустью смотрел в окно.

Минут через десять в купе вошел проводник и проверил мой билет. Я ему сразу заплатил за постельное белье и он сказал, что минут через десять принесет его, сразу после того как проверит билеты. К моему счастью я был один в купе. Мне не хотелось ни с кем разговаривать, мне хотелось быть в себе. Быть самим собой.

После того как проводник принес мне постельное белье, я расстелил матрац, накрыл его простыней, заправил тонкое шерстяное одеяло в пододеяльник и лег, накрывшись с головой. От мерного покачивания я очень быстро уснул.

Сколько я спал, я не знал. Неожиданно поезд дернулся и остановился. Я чуть было не упал со второй полки. Сев на полке и свесив ноги, я приходил в себя. Уже было светло. Оказалось, что я полностью провалился в сон. Только сейчас я понял, что заснул, как был в одежде. Я спрыгнул с полки. На платформе почти никого не было. Интересно, что это за захолустье. Тут меня пронзила шальная мысль выйти именно в этом захолустье. Я быстро направился к выходу, пока поезд не тронулся. Проводник стоял на перроне у двери вагона. Я спустился, а он мне говорит:

– Сейчас уже едем, поднимайся.

– Я решил сойти здесь, – сказал я ему.

Он с непониманием посмотрел на меня и поднялся в вагон. Я, не оглядываясь быстрым шагом, направился к выходу из перрона.

Увидев надпись «Кафе», я подумал, что мне надо обязательно перекусить и выпить кофе. Хотя есть мне совершенно не хотелось, я, тем не менее, решил, что это сейчас мне необходимо для подкрепления сил. Я зашел в это пыльное и совершенно неаппетитное привокзальное кафе.

Вид кафе, скорее некой забегаловки, полностью испарило весь мой настрой что-либо перекусить. Я, уже убедивший себя, что надо что-нибудь поесть, быстро повернулся и поспешно вышел из этого ужасного заведения.

Выйдя из небольшого здания, имитирующего вокзал, я увидел стоящий неподалеку автобус. Была, не была, – подумал я и сел в него. Какая мне разница, куда мне ехать. Точно одно, на этой станции мне делать нечего.

В автобусе было всего несколько человек. Я сел у окна, скрестил руки чуть ниже груди и закрыл глаза. Во мне была некая горечь, которую мне никак не удавалось побороть. Я знал, что горечь эта будет со мной до конца моей жизни. Во всем, что я делал, в любой радости я ощущал ее присутствие во мне. Где они детские чистые радости, без примеси фрустрации, обиды. В жизни точно есть два начала, одно созидает, воздвигает, а другое разрушает, уничтожает. Именно абстракции этих явлений, находят свое отражение в той или иной форме, будь то Инь и Ян, Бог и Дьявол, свет и тьма. С одной стороны, ты родился, ты растешь, ты становишься сильнее, ты достигаешь определенных успехов, с другой стороны, другая сила разрушает тебя, заполняет фрустрациями, обламывает твои чувства, надежды, ставит в жизни различные непреодолимые препятствия. Так ты и живешь, на стыке двух противоположных сил, так тебя и качает то в одну, то в другую сторону. То успех, то неуспех. То беда, то радость. И так до тех пор, пока тебя окончательно не накроет черная волна. Ты пытаешься сотрудничать с созидающими силами. Ты цепляешься за жизнь, алчешь успеха, наслаждения, ты что-то создаешь, копишь, рожаешь детей, строишь дом, иногда даже пытаешься созидать нечто более возвышенное, – прорываешься в область искусства. Но во всем, абсолютно во всем черная энергия разрушения пытается проявиться и уничтожить все. Ты постоянно должен затрачивать энергию, чтобы даже просто сохранять все в неизменном состоянии. Опусти руки и время, главный компаньон сил разрушения, незаметно сделает свое дело.