Семён Плоткин - Потерянный

–О чем профессор? – воскликнул молодой врач, в надежде первым услышать новую научную идею.

–О том, что когда-нибудь я женюсь на безголосой певичке, приплясывающей в бикини, и уеду с ней на необитаемый, райский островок и неделями мы будем лежать в обнимку на горячем песке пляжа“.

Помолчав, профессор Моргани уточнил: “Нет, женившись на молоденькой надо двигаться, а мои годы для этого прошли. Я просто сяду в шезлонг, накроюсь панамкой и буду думать под шум прибоя“.

–Мой друг Антонио ты знаешь, кем я мечтал быть в детстве?– продолжая открывать душу, оживился профессор Моргани – Я хотел быть юнгой, но не корабле, а на пристани. Я хотел принимать швартовые заходящих в гавань кораблей.

–Сейчас мне остается только мечтать, – не весело усмехнулся профессор Моргани, – Давай вернемся к нашим делам. Ты слишком тянешь со своим докторатом мой милый Антонио. Поторопись, мне ведь пора на пенсию.

-Ну, что нового в школе?– спросил доктор Антонио дочерей, по очереди поцеловав их в темечко. Качнув пышными хвостами с яркими бантами, девчонки отмахнулись от отца, продолжая жевать поп – корн. Жена, взгромоздившись на велосипед, лениво прокручивала педали. Перед ней, на специально приспособленном столике, стояла высокая чашка кофе, куда она бросила пригоршню сахарина. Если раньше жена любила пышные платья – воланы с обилием складок, то с годами, в пассивном сопротивлении возрасту, стала впихивать свое увядающее тело в обтягивающие тайцы и наполняла кухню коробками всевозможных и неэффективных диет. Почти с ненавистью глянув на супругу, доктор Антонио потрепал её по плечу – “Как дела, дорогая? “

–Ужин в микро,– ответила она, не отрываясь от телевизора,– Подогрей сам.

“Мама, как ты была права!” Ребекка – мать доктора Антонио, о которой за глаза, из-за красоты, иссиня-черных волос, прямой спины и невозможно вспыльчивого характера говорили – “она не сеньора, она настоящая Донна“– не хотела невестки. Она так любила сына, что просто не представляла, что он может принадлежать не ей. Пышнотелая, вся в кружевах, кокетливая девчонка с необычным для этих мест именем Диана, так вскружила голову двадцати трех летнему студенту, что у Антонио перехватывало дыхание. Еще не старая, Ребекка возненавидела её, призывая на помощь всех святых, и дядю Корнелия, имевшего табачную фабрику и удачно игравшего на бирже. Не было секретом, что дядя Корнелий помогал оплачивать учебу юного Антония и вообще считался самым умным человеком в семье, к совету которого следовало прислушиваться.

–Милый юноша,– бубнил дядя Корнелий на правах близкого родственника и мецената, поглядывая поверх очков,– Я тоже был наивен и горяч, думая, что весь мир принадлежит таким же молодым и энергичным. Время проходит и приходится платить по счетам. За свою свободу сейчас, я отсчитываю хорошие алименты. Мой маленький Антонио, я ведь помню, как ты только начал ходить, хватаясь за ножки стульев, и называл меня ”дядей Коней”. Послушай, я умудрен опытом, тебе надо учиться, профессор Моргани высокого мнения о твоих способностях. Потом ты начнешь работать, почувствуешь, что сможешь содержать семью и только после этого реши связать свою судьбу с кем бы то ни было. И все равно – не спиши! Поверь мне, старику, несмышленыш.

Увещевания не действовали. Антонио, унаследовавший упрямство матери, упирался. Ребекка выстрелила последний аргумент: ”Ты уже большой, делай что хочешь. Но, в последний раз прислушайся к слову женщины, в муках родившей тебя! Перед тем, как женится, посмотри на свою будущую тещу, хорошо посмотри, такой будет твоя жена через год – другой. Ну, в лучшем случае, лет через десять”.

–А у твоей,– победно добавила она,– Зад висит между колен и спина круглая.

–Оставь его Ребекка,– сказал дядя Корнелий, он понял все раньше.

Свадьбу сыграли скромно. Молодые не венчались, а просто расписались в мэрии. Городская глава, обвязавшись шарфом цвета национального флага и нацепив регалии, произнес напутственную речь с пожеланиями счастья, благополучия, долгих лет совместной жизни и радующих родителей будущих потомков, искоса поглядывая на розовые коленки невестки, выступающие из разрезов белой пены платья. Дядя Корнелий отсутствовал, сославшись на неотложные дела, прислав молодым обручальные кольца с бриллиантами, а Диане еще и кулон с королевской лилией из белой эмали. Ребекка, накрыв голову вуалью с красной розой, простояла всю церемонию, не проронив слезы. Злые языки сказали потом – “Наша Донна проглотила метлу. Хорошо, что прутья не торчали изо рта”. А профессор Моргани счастливо обнял своего ученика, по-отечески похлопав по спине, шепнул на ухо: ”Ты умница Антонио. Так держать! Как я тебе завидую”.