Андрей Бехтерев: Догада

– А как мы вылечим папу? – спросила Полина. – Куда мы поедем? К колдунье и будем готовить зелье?

Янко отрицательно покачал головой. Он был погружен в процесс.

– А может, мы найдем источник мертвой воды? – продолжала рассуждать девочка.

– Стакан мертвой воды, кусок мертвой еды и рулон туалетной бумаги, – пропел Янко, не отвечая на вопрос.

– Я серьезно, – сказала девочка.

– Это ты зря, – ответил Янко.

Полина отстала.

Через полчаса купальный костюм был готов.

– Примерь, – сказал Янко, протягивая изготовленное белье. Он был доволен результатом.

– Что за ляпа, – пробурчала девочка. Ей не понравилось. Купальник был пестрым и неряшливым.

– Примерь. Ткань редкостная, эластичная. Так что на вырост.

– Не собираюсь я расти в этой жути. Обязательно примерять?

– А для чего я вкалывал? Давай уже перевоплощайся.

Девочка пошла в ванную, переоделась, посмотрела в зеркало и решительно недовольная вышла в комнату.

– Я в этом пойду ко дну, – сказала она. – Меня даже спасать побрезгуют.

– А, по-моему, ничего.

– Абсолютно ничего. Что это за швы? – девочка показала на трусики. Один шов был внутрь, а другой наружу. Болталась бахрома.

– Симпатично. От кутюр – за пару купюр. А эта линия подчеркивает твое стройное брюхо.

Янко хлопнул ладонью по животу девочки. Полина отпрыгнула.

– Ну-ну, – сказала она, – извращенец что ли? Я еще ребенок.

– Ты – ребенок. Я – извращенец. Оригинальная семейка – улыбнулся Янко и подмигнул Полине. Полина улыбнулась в ответ. – Я могу еще раз пошить, но лучше вряд ли получится.

– Лучше не надо, – сказала Полина и пошла в ванную, переодеваться назад. – Если надо, то искупаюсь и в этом. Только, чур, не на пляже. А то какие-нибудь знакомые увидят и будет тогда и смех и слезы и жуткая месть.

Потом они готовили ужин. Готовил Догада, а Полина подавала и размешивала. Янко ловко кромсал продукты большим ножом с железной ручкой. Готовить у него получалось лучше, чем шить.

– Пожуй пока, – сказал Янко, протягивая девочке, странный сэндвич в виде яблока, в который слоями была вложена ветчина, хлеб и какая-то трава.

– Съедобно? – спросила Полина.

– Сейчас узнаем

Полина попробовала. Вкус был необычный, но вполне аппетитный.

– Ладно, – вдруг сказал Янко, – иди в кабинет. Развлекайся. Романтический ужин через полчаса.

Полина без спроса взяла еще один яблочный сэндвич со стола и пошла в комнату. В комнате развлекаться было особо нечем. Девочка вышла на балкон. Уже темнело. Рядом балконом качались верхушки деревьев. Полина вспомнила про папу. «Он умирает, а я непонятно где и зачем», – мелькнуло в голове. Как только она отходила от Янко, ей сразу же становилась ясной нелепость ситуации. Бреда становилось все больше и верилось в него все легче. Еще она вспомнила про подписанные бумаги, но они ее почти не напрягали. «Я еще маленькая. Мне можно быть дурой». Заходящее солнце наводило тоску. Янко вернулся в комнату и стал накрывать на стол. Увидев, что Полина на балконе, он тоже вышел на балкон и встал рядом с девочкой.

– Пошли есть, козябра, – сказал он. Девочка вздрогнула. «Козяброй» ее шутливо называл отец, и никто про это не знал.

– Как он там сейчас? – спросила Полина, вытирая слезы.

– Как твой новый купальник – прекрасен и отвергнут.

– Но он жив?

– Конечно.

– Мы же его спасем?

– Мы уже про это говорили.

– Ты обещал.

– Ты тоже кое-что обещала. Пошли ужинать.

Ужин был фантастическим, как и было обещано. Полине давно не получала такого удовольствия от еды. Ужин состоял из свежего хлеба, который Янко умудрился испечь в духовке, и большого салата в котором чего только не было. У каждой новой ложки был свой неповторимый вкус. Янко снова хлебал свое вино, а Полине был предоставлен выбор – кефир или «игрушечный алкоголь». На этот раз Полина выбрала коктейль.

– Вкусно, просто офигеть. Спасибо, – сказала Полина, когда Янко стал убирать со стола.

– Ты просто не избалована свежатиной.

– Свежатиной? Наверное. Давай помогу со стола убрать. Давай посуду помою.

– Не надо. Сиди здесь. Я сейчас.

Янко отнес тарелки на кухню и вернулся. Полина растянулась в кресле. Она опьянела. Состояние было приятным, но беспокойным. Янко подошел к картонной коробке, порылся, достал оттуда небольшой аппарат с иголкой, листок бумаги и подошел к девочке.

– Смотри, – сказал он, протягивая листок. На нем был симпатичный орнамент. – Нравится?

Полина посмотрела на Янко, на его аппарат и догадалась, что он хочет ей сделать татуировку.