Натали Войсс - Стерва

А за что? В чём её вина? Почему все с таким усердием стараются ненавидеть?

А вина её в том, что мужчины почти сворачивают шеи, стараясь разглядеть каждое движение её тела. В том, что в вестибюлях и на лестничных площадках городского суда, замирало всякое действие, прекращались разговоры всякий раз, когда Ольге доводилось там пройти.

Немудрено, что коридоры в здании суда были постоянно полны разного рода служащих. Адвокаты, прокуроры, судьи. Такое впечатление, что в кабинетах им не слишком удобно работать, и они решают важные вопросы прямо в вестибюле. Даже охранники и те иногда, забывали о прямых обязанностях. Была пара курьёзных случаев, когда люди с улицы абсолютно беспрепятственно входили в здание суда, в то время как охранник не мог оторвать взгляда от Ольги, что остановилась в вестибюле и с кем-то беседовала. Так что внимания мужского пола, было предостаточно.

Всё бы ничего, если бы это, не происходило в присутствии многочисленных особ – женского пола.

Невероятно, но от обладания всего этого физического богатства, Ольге даже приходилось страдать. Страдания эти конечно не такие, как от боли или несчастья, но и они приносили массу неудобств.

Ну что должна делать девушка, молодая и красивая, которую Бог наградил всем этим добром? Надеть паранджу? Ну уж нет, лучше пострадать.

Трудно быть красивой. Понимать, что половина людей тебя ненавидят, а половина обожают. Но ведь это крайности, неужели нельзя быть где-то посередине?

Почему женщины такие злые? Разве нельзя не завидовать и не плеваться вслед? Если природа не сделала их красивее, ведь не Ольга виновата в этом.

Ну, допустим, были бы все женщины красивыми и сексуальными, тогда на земле наступил бы полный хаос. Что делать мужчинам, если целый мир, сексуальных женщин? Нет, порядка бы точно не было. И хоть его и сейчас не слишком много, но есть хотя бы какое-то распределение обязанностей. Кто-то дома за кастрюлями и швабрами, а кто-то в постели с шелковыми простынями. Логично и справедливо. У каждой женщины своя обязанность.

Одна – обстирывает мужа, готовит ему пищу, рожает детей, растит их, следит за порядком в доме и вообще в семье, а другая…. Другая помогает мужчине получить неземное удовольствие. То, что требуется ему для полного удовлетворения и жизненного баланса. Чтобы он мог принимать важные решения. Руководить.

Значит, у каждой женщины своя роль. Так рассуждала Ольга Орлова.

Роль Ольги была вполне понятна ей самой. И пусть она осуждалась другими, это не мешало. Быть женой не её цель, к этому Ольга не стремилась. Только красота, сексуальность и место любовницы при состоятельном мужчине устраивало вполне.

Но и этого было достаточно, что бы чувствовать себя отдельной личностью. Даже больше чем достаточно. Было ясно, назревает что-то, неприятное.

Глава 3

– Оленька, ты мне нужна. Срочно, – сказал судья, проходя мимо Ольги в свой кабинет.

На ходу он стягивал галстук. Взгляд его, слова и действия говорили только одно – Ольга, нужна ему прямо сейчас.

Зайцев не слишком нравился Ольге. В пятьдесят с небольшим, он при должности, женат, ведёт не совсем здоровый образ жизни, но недурно целуется. Его бесформенное тело не вызывало бурю эмоций, но и не было отвратительно.

Она вошла за ним в кабинет и присела на край стола. Движения привычны и почти неизменны. Судья не церемонился, сразу приступил к делу. Горячий поцелуй с привкусом кофе, мягкие, словно женские губы. Ольга расстегивала пуговицы на его рубашке, он любил, когда она обнажала ему грудь, а потом целовала её и покусывала.

– Олюшка, я так устал, это суд выматывает все мои силы.

– Малыш, ты совсем не бережёшь себя, – она поглаживала его круглый живот.

Ольге нравилось растягивать удовольствие от кофейного поцелуя, до того момента как он резко разворачивал её или опускал спиной на стол. Они никогда не спешили.

Помнится поначалу, они скидывали со стола бесчисленные бумаги и канцелярские принадлежности. Теперь же, судья аккуратно отодвигал их в сторону, освобождая небольшой участок стола, куда опускал Ольгу. Задирал ей юбку обнажая кружевную полоску чулка. Расстёгивал рубашку и грудь Ольги, словно два восхитительных шара, колыхалась при каждом движении. Это упоительное зрелище завораживало взгляд, так, что он не мог двигаться и перемещаться. Одно только созерцание колыхающейся груди Ольги уже приводило судью, в состояние кролика смотрящего на удава.

Ольга лишь сдавленно застонала, когда судья вошел в неё, поглаживая широкими ладонями её упругие, белоснежные бёдра. Ольга обхватывала липкую от испарины шею Зайцева, а он вновь и вновь нагибался, вклиниваясь меж её послушно разведённых ног. Его горячее и сбивчивое от нетерпеливого желания дыхание обжигало, и Ольга прикрывала глаза, чтобы не видеть потного, искаженного лица судьи. Глухие удары сердца гулко отзывались в висках в ответ на каждый толчок.