Дима Сандманн - Манипулятор. Глава 053

ГЛАВА 53

Все майские праздники я занимался ремонтом квартиры. Приятная возня. Сначала электрики переделали всю проводку, затем штукатуры принялись за стены. Квартира за-полнилась мешками с цементом и прочими отделочными смесями, словно ожила. Каждый день в ней происходили небольшие преобразования. Рабочие с каждым мазком, с каждым движением прави́ла вдыхали в пустые стены жизнь.

Праздники кончились, 12 мая в понедельник я вышел на работу один. С утра заиг-рал мобильник. Звонила управляющая с завода, сказала официальным тоном, что коммер-ческий директор «СМУ-5» прибудет к полудню на завод и будет совершать обход терри-тории, встречаться с арендаторами.

– Желательно, чтобы вы были на своем складе к указанному времени! – полупри-казным тоном закончила управляющая.

– Хорошо, подъедем, без проблем, – едва успел ответить я, как та отключилась.

В полдень мы с отцом были на складе. День выдался ярким, солнечным. Я распах-нул двери склада, вошел внутрь и поежился – дыхание зимы еле уловимо, но еще шло от стен, прохлада проникла сквозь мою весеннюю одежду и сжала тело мурашками кожи. Я вернулся на улицу, солнце тут же окутало меня теплом, прогрев за несколько секунд наск-возь. Отец подогнал «газель» к складу, закурил, вышел из кабины, весело глянул на меня, подтянул рывком джинсы, одновременно смешно слегка присев, крякнул по-старчески, за-тянулся, выпустил дым и по-деловому произнес: «Что, грузимся?»

– Ну да, грузимся, – пожал я плечами. – За этим сюда и приехали.

– Ааа, ну понятно… ты не в духе… Что, не выспался? – поддел меня отец.

– Выспался, выспался… – буркнул я, поморщив лицо от яркого солнца.

Я уже хорошо распознавал такое начало диалога, оно всегда вело к ругани. А ее не хотелось. Я отвернулся и пошел в склад. Отец, словно уловив мое нежелание обострять ситуацию, зашел в склад следом, внимательно с неприятной цепкостью в прищуре глянул мне в глаза, ухмыльнулся, произнес: «Жениться тебе надо… чтоб не быть таким злым…»

Это был удар под дых, расчетливый и осознанный. Я внутренне напрягся и вмиг обозлился, но сдержался. Гнев, пометавшись по душе и не найдя выхода, затих.

– Женюсь… – произнес я, как можно спокойнее, улыбнулся. – Вот сейчас ремонт доделаю, перееду и женюсь… Не переживай…

Такие моменты заставляли меня задумываться о характере наших с отцом отноше-нии. Они мне казались странными, неправильными. Я ощущал между нами тяжбу, словно мы что-то выясняли. Но не говорили о них впрямую друг другу, а вот так иногда обмени-вались колкостями, когда терпеть было уже невмоготу. В наших отношениях происходили изменения. Я чувствовал, как мое недовольство отцом лишь растет, и вопросы к нему множатся. Но я не мог понять внутреннего источника своих претензий к отцу. Он размыто плавал в моем сознании, будто в тумане.

– У отца очень тяжелый характер, – как-то во время прогулки в мою квартиру сказа-ла мать. – Нет, он тебя любит, очень любит и в детстве с тобой носился… Я помню, как ты родился, а отец чуть в обморок не упал… Меня увезли на скорой в роддом, а он дома пере-живал, видно… Пришел ко мне уже утром, как ты родился, сам зеленый, стоит, качается… Он такой – все в себе… никогда ничего не скажет, все молча переносит… А так он тебя любит… И носил тебя всегда на руках, и гулял с тобой, и таскался все время… Нет, в этом плане он молодец… Но… Он какой-то бесчувственный, что ли…

Мать тогда замолкла, мы прошли еще немного по лесной тропинке.

– И жестокий он очень… – добавила она, призадумавшись, будто извлекая что-то из памяти.

– Да, отец – человек жесткий… – буркнул я, закивал.

– Нет, не только жесткий, а именно жестокий! – настояла с жаром на своем мать. – Он тогда меня бил, все отбил, я думала – убьет… По почкам, в живот…

– Да, я помню… – кивнул я, спрятал подбородок вместе со ртом в мягкость воротни-ка зимнего свитера, будто не желая о таком говорить.

– Я тогда, помню, к доктору пришла… А врач умный попался, хороший такой был мужчина… Он осмотрел меня тогда и говорит – Не пойму, откуда у вас гной в придатках!? А что я ему скажу? Я молчу… Сказала, что застудила… Но он, по-моему, не поверил…

Я сильнее зарылся лицом в свитер. Уши горели от стыда и какой-то липкой против-ности. Разговор шел о моем отце, и озвученные факты, как сыплющиеся из шкафа скеле-ты, ломали мое сознание. Скелеты тянули друг друга, будто за руки, и сыпались один за одним. Я вспомнил, как несколько раз отец бил и меня в детстве. Жестоко. Именно так, а не просто жестко. Бил, как бьют взрослых, сильно, кулаками. Мать оттаскивала его от ме-ня, понимая, что дело скверное.