Василий Звягинцев - Вихри Валгаллы

Однако так было, и это не противоречило каким-то специальным, высшим законам мироустройства.

Более того, вселенных было много, занимающих одно и то же место «пространства», как бы вложенных друг в друга, отличающихся «фактурой» и «цветом». Это означало, что некоторые существуют сейчас, другие в «прошлом» и «будущем», если принимать за точку отсчета то место и время, где находился «сейчас» я сам. Были такие, что существовали до Большого взрыва, и такие, что возникнут после всеобщего гравитационного коллапса. Все вместе можно было бы назвать Метавселенной. Та часть моего сознания, которая сохраняла связь с исходной личностью, умела оперировать земными понятиями и знала, что видимая мной картина охватывает примерно десять в семидесятой степени лет и полсотни миллиардов парсеков. Дальше все сливалось в слабо фосфоресцирующую дымку.

Я ощущал себя локализованным в известных размеров физическом объеме и одновременно размазанным вдоль пронзающих десятки измерений волновых каналов и струн, словно был невообразимых размеров мыслящей амебой с триллионами псевдоподий и бесконечной скоростью передачи нервных импульсов.

Я понимал, если вообще уместен этот термин, не передающий и доли процента смысла моей нынешней мыслительной деятельности, что сейчас происходит очередная попытка контакта с Держателями Мира или пока еще только подключения к созданной и контролируемой ими Великой Сети.

В тот момент я знал — этот контакт был непроизвольно инициирован Сильвией, включившей свой универблок, который пробил канал внепространственного перехода и тем самым вынес меня за пределы исходной реальности. А там вступили в действие уже другие законы. Мой мозг уподобился компьютеру, долго работавшему в «замкнутом режиме» и вдруг подключенному к сетям Интернета.

Я снова стал если и не равен Держателям по силе и возможностям, то вышел, выражаясь по-футбольному, в одну с ними лигу. А там уж как получится.

Это был наш очередной контакт, по-прежнему односторонний, но куда более глубокий, чем предыдущие. Мне приоткрылся механизм взаимодействия с Сетью, и я даже стал догадываться, каким образом возможно ею управлять. То есть, в идеале, приобрести неограниченную власть над Вселенной, возможность (или даже обязанность) поучаствовать в Игре реальностями в качестве союзника одной из сторон, а как-нибудь позже и в качестве независимой третьей силы.

Нужно было постичь самое главное — как выходить в Гиперсеть самостоятельно, без чьего-либо разрешения или поддержки. Пока что меня в нее «допускали».

Только зачем? И кто? Тот игрок, кто рассчитывает сделать меня своим союзником и потихоньку, оберегая от перенапряжения и срыва, вводит в курс дела или, наоборот, заведомый противник, решивший сжечь мой слабый пока еще, слишком человеческий мозг запредельной перегрузкой?

Сверхспособности Держателей заключались в том, что они постоянно пребывали вне времени и пространства, то есть не принадлежали даже и к Метавселенной, при этом постоянно воспроизводя в своем «сознании» ее полную информационно-динамическую копию. Выходило так, что они существовали уже тогда, когда не было еще и самого времени. Они создали его сами, для собственного удовольствия.

И, по доступной мне логике, они должны были держать «в памяти» не только реально существующую Метавселенную, но и все ее реализованные и даже гипотетические варианты.

Невообразимо вроде бы. А с другой стороны, даже я сам, прожив на Земле какие-то тридцать с небольшим лет, ухитряюсь держать в полутора тысячах кубосантиметров своего мозга объем информации, достаточный для того, чтобы участвовать в моделировании альтернативных историй и довольно полно представлять схему всех знаний, накопленных человечеством, ну и, наконец, чтобы выступать в качестве партнера этих самых Держателей. При том что физический объем их личностей и срок существования отличаются от моих на миллиард порядков. Так что не в количественных соотношениях тут дело…

Надо возвращаться, понял я, запомнив то, что удалось постичь. Где-то там, в бесконечно далеком и исчезающе маленьком рукаве одной из галактик, затерялось мое человеческое тело, и если я не успею его разыскать, то окажусь пленником Гиперсети навсегда, постепенно развоплощаясь. Заманчивая перспектива для буддиста, но для меня пока преждевременная. Неизвестно почему, но мне, уже приобщившемуся к Гиперразуму, хотелось обратно, как ребенку домой из пионерского лагеря. Хоть там и интересно, и море, и походы с кострами, и новые друзья, а дома провинциальный пыльный городок и неизбежная надоевшая школа, а вот тянет, иногда до слез. (Кстати, а это откуда, почему — провинциальный? Ведь я родился и всю жизнь прожил в Москве.)