Александр Воцензук - Сержантиха

– Да и ничего особого я не рассказывал тебе.

– Не прибедняйся. Если бы не ты, то меня бы давно не было. Так, что это тоже твои заслуженные награды. Я получала их за двоих. Кстати, Олечка принеси альбом.

Это были фотографии фронтовых репортеров. В СССР такие выпускали регулярно. Но меня поразила одна. На стене поверженного рейхстага красивым Лелькиным почерком выло выведено «Развалинами удовлетворены. Мы». Лелька воплотила нашу мечту. Опять в горле комок.

– А замуж ты после войны вышла?

– К твоему сведению осталась старой девой. После одного ранения у меня не могло быть детей. Получается, дорогой мой подселенец, ты единственный мужчина в моей жизни. Из нашего выпуска сегодня осталось только двое. Ты и я.

– А -а…

– Согласись, что Олечка у нас прелесть. Между прочим, она так похожа на свою прабабушку. Я же хорошо помню, как ты в бане слюной исходил.

– Принцесса? Да, и когда это было! Ты же знаешь, между нами ничего быть не могло!

– Для женщины это не имеет никакого значения, старый развратник. После одной операции Наташа получила тяжелое ранение и попросила меня усыновить сынишку. Вот так я и стала мама. Ее родители погибли в катастрофе. Олечка у меня одна. Береги ее, и не возражай мне. А теперь давай пить чай.

– Ребята, вы так похожи друг на друга! – восхищенно глядя на нас, сказала Олечка, – Вы просто не представляете! У вас даже мимика одинаковая, жесты! Да это же настоящая любовь! Я вам так завидую!

– Ерунда…

– Чушь…

Отреагировали мы с Лелькой одновременно и рассмеялись. Время летело незаметно. Мне показалось, что все прошло всего несколько минут с нашей необычной встречи, и, честно говоря, уходить мне совсем не хотелось. Но, Лелька сказала, что к ней завтра утром придет врач проводить процедуры, а мне не стоит видеть этот не совсем красивый для меня процесс. А дряблое старушечье тело меня запросто вгонит в депрессию. Тем более ей хватило уже одного раза, когда один бесстыжий тип в далекой юности скалился по поводу панталон с начесом. Второго такого унижения она теперь не допустит, и не простит. И вообще – она этого мне никогда не простит, вплоть до гробовой доски. Так и заявила. Решительно и прямо. Как всегда. Что и говорить, Лелька неисправима. Последнее она подчеркнула своей неповторимой интонацией. Договорились завтра продолжить праздник.

Я чувствовал себя самым счастливым человеком в мире. Как ни странно, впервые за все время моего невероятного возращения в тело, я спал спокойно и крепко. Мне приснился сон. Опять та же поляна, юная Лелька у дуба. Я тянулся к ней, и, здесь случилось чудо. Нас уже не разделял невидимый барьер. Мы обнялись.

Утром меня разбудил звонок телефона. Сонный я поднял трубку и услышал всего два слова, которые мне сказала рыдающая Ольга.

– Бабушка умерла…

Похороны я помню смутно. Я находился в неком ступоре. Из родных были только Оля и я. Себя, без всяких сомнений относил к ближайшим родственникам. Тем не менее, в последний путь Лельку провожало много людей. В основном это были седовласые мужики с плохо скрываемой выправкой военных. Они не скрывали своего горя, и называли ее своим наставником и командиром. В своих траурных речах не прятали скупых мужских слез. Все эти дни Оля висела у меня на плече в самом прямом смысле этого слова. Как мне не тяжело было, поддерживал ее, чем мог. Над свежей могилой прозвучал прощальный залп. Теперь я был убежден в одном.

Лелька четко знала о дне и часе своей кончины, и поручила мне заботиться о правнучке Принцессы. Для меня это стало смыслом всей жизни. Ничего удивительного, что через несколько месяцев мы с ней поженились. Надо признать, что Оля частично смогла заполнить пустое пространство внутри меня после ухода Лельки. Но боль потери все равно не уходила. Моя жена это прекрасно понимала, и делала все, чтобы облегчить мою жизнь. В свою очередь я старался создать для нее пространство любви и домашнего тепла. Мы прекрасно сознавали, что именно память о нашей Лельке помогла нам создать идеальную семью. Когда у нас родилась дочка, то споров, как назвать ее не было. Разумеется – Лелька -Оля! И каждый раз, когда я беру на руки нашу крошечку, у меня непроизвольно выкатываются слезы. Вот и сейчас мы с женой с нежностью смотрим на нашу трехмесячную дочку, которая лежит перед нами и активно машет ручками и смешно дрыгает ножками.

– С каждым днем она все больше и больше походит на нашу Лельку. Смотри, она даже губы поджимает точно так же, – с умилением говорю я.