— Несколько дней назад Федотов, наконец, после стольких лет небытия, приехал. У меня во лбу звезда загорелась — я понял, что наше долгожданное, вымученное счастье с Кирой теперь близко. Ведь время идет, а у меня его осталось меньше, чем у тебя — у тебя есть сын, полноценная семья, а у нас — кукла. Но эта звезда погасла, когда он объявил мне свое условие: нужно было похитить Ксению и доставить ее в нужный момент к порталу, который находится во дворе этого особняка, там, где склеп стоит, и который сегодня в полночь откроется. Федотов сказал мне, мол, ты друг ее мужа и, вообще, друг семьи, поэтому тебе ее будет несложно заманить куда-нибудь и похитить. Для этого Федотов специальные психотропные вещества приготовил, чтобы Ксения не сопротивлялась.
У меня от этой просьбы Федотова сердце кровью облилось, оно и сейчас кровоточит, но что мне было делать, Коля? Я ведь не только был повязан клятвой, смертью Абдуллаева, огромными займами и своей нынешней, относительно спокойной, хоть и не очень счастливой, жизнью Федотову. Конечно, я не сразу согласился, спросил, нельзя ли какую другую женщину туда спровадить. Федотов твердо сказал, что нет, именно Ксения нужна, мол, она призвана в той цивилизации сыграть некую важную роль. И, вообще, мол, это из-за нее он со мной столько лет цацкался. Вот и пришлось похитить твою жену, извини — выхода не было…
Васильев опустил глаза долу и стал усиленно растирать колени, будто собрался прошеркать в брюках дырку.
— А зачем же ты тогда убил своего благодетеля — от долгов отделался? — спросил Николай, хотя на самом деле, вместо вопросов, ему хотелось вышибить из собеседника мозги.
— Я не хотел тебе говорить об этом, потому что подумал, что ты примешь мое признание как мое оправдание перед тобой. Понимаешь, я вначале сопротивлялся, говорил Федотову, что не могу пойти на предательство друга, не могу так поступить с его женой. Я бы, на самом деле, Коля, сам бы сдох, чтобы только так не делать. А он стал меня попрекать и угрожать — мол, не сделаешь, как обещал, я пленку сдам ментам, где записал наш разговор с планами об устранении Абдуллаева и справку приложу о составе яда в сигарете, на тот случай, если они эксгумацию надумают сделать, этот яд, де, в костях и волосах покойного остался. Сказал, что, мол, сам он сумеет исчезнуть, а меня точно повяжут. Это-то и сломало меня окончательно — на кого я Киру оставлю, если даже пожертвую собой? Тогда я его спросил, мол, если меня заметут, что будет с Кирой? Теперь этот вопрос стал для меня главным. Он сказал, что, мол, все уже продумал — нечего мне опасаться ни за себя, ни за Киру.
План его был таков: мне надо было в машине подкараулить Ксению где-нибудь на дороге, лишь бы не на выходе из дома или работы, чтоб не засекли ее знакомые или сослуживцы, предложить подвезти, а там усыпить и увезти к себе в Бугры. А если машину ГАИ где тормознет, то Федотов уже приготовил на мое имя документы, будто я являюсь врачом, знак медика на автомобиль и также парик, а если я такой боязливый, то назавтра решил раздобыть мне медицинский халат и врачебную шапочку. А когда все закончится, говорит, то я смогу утром следующего дня вылететь в Москву, а оттуда — куда угодно, если не захочу в столице остаться. Билеты и новые документы на вымышленные имена, он на нас с Кирой приготовил — и паспорта, и трудовые, и дипломы — все на подлинных бланках с подлинными печатями, в том числе и легенду о нашей прошлой жизни. Кроме того, он привез для нас сто тысяч рублей, чтобы мы с Кирой могли купить себе квартиру в любом городе Советского Союза, да еще и жить безбедно на них долгие годы, а там видно будет.
Я его тогда попросил показать все это. А надо сказать, что встреча наша проходила здесь, в этом доме, и Федотов дал мне адрес, куда, в назначенное время, мне завтра следовало приехать, все посмотреть, чтоб без обмана было, и заодно забрать халат и прочее, что он дополнительно для меня приготовит. Я его спросил, что это за место, он ответил, что это дом на окраине на пустыре и что он там снимает комнату. Сказал что дом всего на две квартиры, в одной супруги слепые живут, правда, с мальчиком лет пяти, но, в силу возраста, он не в счет, хоть и зрячий, так что особо не засвечусь. Но на всякий случай, наказал мне машину поставить за лесополосой — он для этого мне план местности нарисовал. Да ты был там, что я тебе рассказываю — это квартира Дагбаева.
Ну, поехал я к нему на следующий день, он мне все документы, билеты из своего баула достал, показал, отдал хлороформ, другие психотропные средства, халат и все прочее, что обещал. Даже Киру персонально не забыл — конфет ее любимых «Азалия» для нее передал. Ну, потом поговорили за дело, уточнили детали плана. Я спросил Федотова о порядке процедуры: кто поведет Ксению в портал, каким образом пришельцы оттуда передадут панацею. Он объяснил, что взамен панацеи они потребуют особый знак — кольцо «Мертвая голова», некогда принадлежавшее одному высокопоставленному генералу СС Герману Фогеляйну. Он достал его из кармашка баула и показал мне: это был серебряный перстень с черепом и костями, на внутреннюю сторону которого были нанесены какие-то руны, а также аббревиатура по-немецки: «Моему любимому Г.О. Фогеляйну», дата и факсимиле самого рейхсфюрера Гиммлера. Вот он.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу