Елена Руденко - Гениальные Штаты

— Мне повезло, — сказала Мадлен. — Но потом было… мне до сих пор стыдно… Макс, расскажите вы.

— Хорошо, милая. Я вас уже давно простил…

Рассказывает Макс:

— После перерыва слово предоставили представителям провинций, одной и которых являлся я. Это было мое первое выступление, и я, естественно, чувствовал себя неловко. Это сейчас я вспоминаю это событие со смехом, тогда мне было не до веселья. Началось все с того, что «великий Макумба» провозгласил.

— Выступает наш родной, с нашего родного телецентра, с нашей помойки, можно сказать, господин Ро…э-э, это не важно, как его зовут, важно, что он выступает.

— Это важно только для него, — добавила Мадлен, — остальным это надо, как крокодилу менталитет. Кому нужен какой–то второсортный сотрудник телецентра с фамилией длиной в целый алфавит, которую никто не может правильно произнести.

— Я могу! — гордо заявил Макумба. — Я великий лингвист! Мы вас слушаем господин Робртспер, не знаю, у кого и что он спер, но это не важно.

Я не обратил внимания на эти глупые выходки и спокойно поднялся на трибуну.

Надо заметить, один человек меня все же поддерживал, это была Светик. Она даже помахала мне рукой, я ответил кивком головы.

Поднявшись я поправил микрофон и прокашлялся, чем вызвал очередной взрыв хохота.

— Что такое? — спросил я. — Неужели так смешно? Может, вам еще палец показать? О! Имеет эффект, представляю, что было бы, если бы я показал вам другой палец.

Тут уж у публики случилась массовая истерика, Мадлен на люстре постучала пальцем по лбу.

Все же я решил начать выступление. Через минуту в зале раздался какой–то жуткий писк из ряда, в котором сидели придворные.

— Бедненький мой динозаврик, — рыдал какой–то депутат, доставая тамагочу, — кушать хочет… кушай, кушай.

Странного типа (это был тот, которого Мадлен отправила на Мадагаскар в компании богов индуизма) окружили депутаты, каждому хотелось посмотреть динозаврика.

Мадлен залилась смехом.

— Вот ужас! — воскликнул я. — Как в младшей школе на переменке!

Когда это чудо техники накормили и я, наконец, смог продолжить, из галереи вышла какая–то бабулька с корзинкой цветов и направилась в центр зала.

— Спасибо за прекрасный вечер, — начала она, протягивая цветочки Макумбе.

Хоть собирай вещи и уходи! Однако я решил продолжить. Но не тут то было, микрофон не работал. Я заметил, как Мадлен и Макумба хитро перемигивались. А я, ласково взглянув на Мадлен, что ей явно не понравилось, настроил микрофон ноутбука и продолжил выступление. Но голос с люстры перебил меня буквально через минуту:

— Какая прекрасная речь, мы тут все чуть не вывихнули челюсти, зевая от восторга.

Эта шутка была встречена с восторгом всеми присутствующими. Мадлен самодовольно усмехнулась и одарила меня высокомерным взглядом.

— Похоже, мне тут нечего делать, — сказал я.

— Наконец догадался! — услышал я с люстры.

Я молча не спеша собрал бумаги и выключил ноутбук. Макумба скакал вокруг и стоил рожи, чем вызывал какой–то нездоровый хохот у присутствующих. Я не обращал на этот идиотизм никакого внимания, но злорадный смех с люстры был для меня, как острый нож.

— Ну, что, — услышал я опять голос сверху, — вы еще здесь?

Я, даже не взглянув на люстру, занял свое место. Настроение было отвратительное. Тут еще этот сосед.

— Не кисни, я тоже выступать не умею, и ничего! Ты же не виноват, что не научился писать речи и выступать перед публикой, как вот этот, — он указал на Макумбу, — у него надо учиться.

— Как–нибудь обойдусь, — возразил я.

— Как хочешь.

Тут ко мне подошла Светик.

— Не расстраивайся, — сказала она, — как говорится, первый блин всегда комом. Ни у кого с первого раза ничего не получается!

— Спасибо, Светик.

— Я же твой друг.

Тут у нее зазвонил телефон, и она убежала, явно не желая пропустить что–то интересное.

Мой сосед обернулся ко мне.

— Твоя девушка? — спросил он.

Я уже хотел сказать, что она всего лишь друг, но…

— Да, моя, — дал я утвердительный ответ, украдкой взглянув на люстру.

Я заметил, что Мадлен побледнела.

— Хорошая у тебя девушка, — одобрил депутат, — как ее зовут?

— Светлана.

— Гм, странное имя, но красивое. А это кто? — спросил депутат, кивнув в сторону Мадлен.

— Это мой шеф, я у нее работаю.

— Понятно. На вот почитай, это кришнаиты дали, у них сегодня презентация была.

— Когда?

— А после второй бутылки.

— Я это не читаю.