Михаил Королюк - Квинт Лициний 2

Огляделся, контролируя – ничего не забыл? Чисто, только словно острым сучком царапнула глаз та стропила с карандашными пометками.

Я чуть наклонил голову, обещая: «нет, не забуду», и выскользнул на лестницу.

Вниз, вниз, на всякий случай – бегом, по три прыжка на пролет. Протиснулся через пролом в заборе, и вот я уже на почти безлюдной улице.

В принципе, надо было бы идти неторопливо, не привлекая внимания, но ноги сами несли меня вперед все быстрее и быстрее. Я спешил к закладке с шифроблокнотом:

«Да что же такое он хочет у меня спросить?!»

Воскресенье, 12 февраля 1978 года, 15.10,

Ленинград, Измайловский пр.

– Ну как? – набросилась на меня мама, лишь только я переступил порог.

– Да нормально все, – гордо фыркнул я, скручивая шарф, – нормально. Прошел районный тур.

– Уже известно, да? – уточнила она, взволнованно вытирая руки о передник.

– Да, там же устная сдача. Так что – известно. Я набрал максимум очков. Повторить мой результат – можно, а переплюнуть – нет. И, вообще, хочу даже не есть, а жрать! – я выразительно втянул носом витающий по квартире аппетитный запашок наваристого куриного супа.

Перед внутренним взором отчетливо замаячило видение разварившейся куриной ляжки, лоснящейся в прозрачном бульоне в окружении макаронных звездочек и чуть оплывшей краями тонкой картофельной соломки; по поверхности над ней неторопливо вальсировали желтоватые линзочки жира.

– Руки! Мыть! – мама решительно пресекла попытку моего порыва к обеденному столу.

Я забежал в ванную, торопливо – даже не включая свет, выполнил ритуал и начал торопливо жмакать полотенце, и тут из дальней комнаты раздался длинный междугородний звонок.

– Дюш! – крикнула мама из кухни, – я суп наливаю! Возьми, спроси кто и скажи, что папы дома нет, будет к шести.

– Ага, – согласился я.

– Алло, – поднял трубку, – квартира Соколовых. Слушаю вас.

– Добрый день, – негромко донеслось в ответ, – вас беспокоит академик Канторович, Леонид Витальевич. Я могу поговорить с Андреем Соколовым?

У меня екнуло подвздохом.

Ответное письмо Канторовичу я кропал неторопливо, несмотря на понукания папы. Я закрывал тему, ибо «мавр сделал свое дело». Заниматься ею дальше я не собирался – незачем. Поэтому, откликаясь на поразительную прозорливость Канторовича, который учуял между моими строками, что, умея считать до десяти, я остановился на шести – я ваял фундаментальный обзор по алгоритмам внутренней точки.

Это было не сложно – в моем распоряжении были знания сотен людей, развивавших алгоритм Кармаркара последние тридцать лет. Я знал, где лежат эффективные в вычислительном плане подходы для задач того или иного типа и даже мог в первом приближении обосновать это теоретически.

Не мытьем, так катаньем, толстая, на восемьдесят страниц, бандероль десять дней назад улетела в Москву. И вот – давно ожидаемый, но все равно такой внезапный звонок.

Я сделал короткий вдох-выдох, собираясь, и ответил:

– Здравствуйте, Леонид Витальевич, я у телефона.

– Здравствуйте, Андрей Владимирович, рад слышать, – голос академика был наполнен энергией.

– Леонид Витальевич, умоляю, без отчества, – вклинился я в микропаузу, – в моем возрасте такое именование выглядит пародийно.

Мда. Диссонанс между содержанием и чуть подрагивающим голосом подростка ощутим даже мне.

– Хорошо, Андрей, – в голосе разлилась добрая усмешка, – договорились. А вы ведь меня поразили – и не столько даже возрастом. Исключительно добротная работа, исключительно! Та россыпь алгоритмов, которую вы так щедро выкладываете на всеобщее обозрение, заслуживает искреннего восхищения. Но если заглянуть поглубже, то вы ведь разработали целую теорию для решения задач определенного класса…

В комнату на цыпочках просочилась мама. Я попытался было скорчить недовольную гримасу, но она придушенно пискнула «и-и-и» и присунула ухо поближе.

«Ладно, – подумал я и чуть довернул трубку в ее сторону, – это, быть может, ее звездный час».

– … удивительно и многообещающе, – продолжал соловьем разливаться академик, – что вам удалось сделать значимое открытие в столь юном возрасте.

– Леонид Витальевич, благодарю за столь лестную оценку, – воспользовавшись небольшой паузой, я перехватил нить разговора, – но вы же наверняка понимаете, что использованный мною подход растет из вашей же собственной работы от шестьдесят пятого года? Ну, той, где вы дали методику оценки множителей Лагранжа методом наименьших квадратов?