Владимир Чистяков: Попадают по-разному

Несколько удивило, с каким искренним почтением, даже подобострастием местные относятся к Дине и её свите. Несколько лет назад, при виде подобной сценки (по ящику, разумеется, кто бы меня туда пустил? Сказал бы что-то вроде "К ним явно ревизор из Петербурга с секретными предписаниями приехал!" И прав бы был в девяноста девяти и девяти в периоде случаев, прав. Проворовались чиновнички капитально. Тут неожиданно САМ нагрянул. Это не ревизор. Это куда хуже. В кассы заглянет обязательно. А там… В лучшем случае, билет на самый дальний север в один конец.

"Здесь вам не тут!" Знаю уже, что к этой области никаких претензий относительно сбора налогов нет. Более того, пока шла война, каждые полгода в казну поступало приличное пожертвование от лица провинциального собрания. Кроме того, хватало и индивидуальных пожертвований, зачастую весьма и весьма существенных.

Жители тут кормятся в основном с рыболовства и китобойного промысла. Не знал, что это приносит такой хороший доход. Кораблик что ли? Самому не смешно, коммерсант недоделанный? Может, сперва имеет смысл закончить пропивать свою долю трофеев…

Приглядевшись к собравшимся, замечаю, многовато среди них тех, на ком парадные наряды смотрятся как на корове седло. Здоровые крепкие мужики с обветренными лицами, хриплыми и грубыми голосами. И речевыми оборотами не для благородных девиц. Ну, да не мне с усвоенным за несколько лет армейским лексиконом их осуждать. Рыбаки и китобои. Точнее, капитаны и владельцы флотилий. Суровая публика. Много их тут.

Не места ли китобойного промысла Флот Север стережёт? Вопрос "От кого?" на первый взгляд может показаться глупым. Они же сами из кого угодно ворвань выварят. Но глупым вопрос выглядит только на первый взгляд. Как насчёт точно таких же ребяток с Юга?

Места нагула китов хорошо известны. Их не то, чтобы сильно много. Так что, эксцессы вполне возможны.

В центре приёмного зала – статуя на круглой колонне. Делать особо нечего, решаю осмотреть поближе. Статуя, несомненно, золотая, а не бронза полированная. Выныривающий нарвал. Изображён весьма реалистично, если не считать двух кручёных бивней вместо одного. На спине восседает молодая женщина в облепившей тело рубашке на бретельках. Волосы развиваются. Замахивается гарпуном. Хм. Гарпун-то довольно современно выглядит. Массивные лапы, раскрывающиеся при попадании в тело кита. Сердце опять чуть холодеет. Повнимательнее вглядываюсь в лицо с глазами из белой эмали и изумрудов. Взгляд на лицо. Взгляд на наконечник гарпуна. Снова на лицо. На гарпун. На лицо. Сомнений быть не может. И в этой области прогрессорша успела оставить след.

– Что, узнать не можешь?

Умеет дочь этой статуи подходить незаметно. Благодушно щурится. В руке – глазурованная бутылочка любимого рисового вина. Презирая манеры, изрядно отпивает из горлышка. Она может себе позволить на манеры плевать. Последние несколько лет мы напару слывём людьми с самыми безобразными манерами во всей Империи. Я-то забыл всё. Она же сознательно провокациями занимается. Или же просто статусом пользуется. Сейчас , скорее, второй случай. Снова отпивает.

– Ну да, она это. Упросили её китобои дать разрешение на такой памятник.

Интонация даже изменилась. До сих пор любит в лучах материнской славы погреться. Хотя, сама не так давно бабкой стала, двоюродной, правда. Но жизнь на месте не стоит. Хотя, чего бы ей не греться, ведь мать её действительно любила.

– А по какому поводу?

Смеётся совсем беззлобно.

– Лишнее подтверждения, самые тяжёлые заболевания и ранения с повреждением мозга. Ты же был на открытии!

– Я забыл.

Снова смех.

– Могу напомнить.

Киваю. Знаю прекрасно, обожает о материнских подвигах рассказывать. Вполне простительная человеческая слабость.

– Тут с конца лучше начать. Сам видишь, статуя того, – хихикает, – весёленькая. Когда скульптор проект принёс, она посмеялась, сказала, что и в молодости такой красивой не была. Но статую потребовала одеть. Художник был очень своевольным. Одел, как видишь.

– А что она?

– Смеялась снова. Сказала: "Ставь такую!" Китобои её ведь искренне отблагодарить хотели. Она понимала.

– Что же она такого им сделала?

Залпом опустошает бутылочку. Новую тут же подносит здоровенный совершенно седой китобой. Кивок в ответ.

– Что, Солёный Змей, дела или просто поздравить пришёл?

– Поздравить! Какие сейчас дела?

– Что, много взяли?

– Не то слово. И всё Госпоже Моря благодаря.