Виктор Пимкин - Периферия. Роман

Когда-то их приручили и научили служить военному человеку, но однажды один из них нанес собакам непоправимую обиду, воспользовавшись их доверчивостью, забрал и утопил их новорожденных щенков. Они сбежали из питомника, с надеждой найти своих малышей, но потом, когда поняли, что произошла трагедия, хотели найти и наказать своего обидчика. Однако и он сразу понял, что эти собаки не простят ему такой жестокости, и в связи с этим, постоянно проявлял завидную осторожность и не позволял им застать его врасплох.

Но в этот раз перед ними стоял совершенно другой человек, который спас и вырастил их единственного щенка. Следовательно, ему можно и нужно доверять, можно и нужно с ним дружить и служить. С чувством страха и недоверия они очень медленно приближались к человеку. Алексей не боялся этих собак, но все же сохранял осторожность. Он впервые встречался с ними и еще не знал, какие у них повадки. Было понятно, что этих собак вырастили для нужд армии и должны были научить подчиняться только военным, но не гражданским.

Наконец они перешли линию недоверия и сблизились так, что Лешка теперь мог свободно дотянуться до собак. Медленно протянул к ним свои руки и дал им возможность спокойно их обнюхать, только потом стал гладить их головы, чесать за ушами, подбородком.

Дозор и Лайла за год успели отвыкнуть от человеческой руки, но Лешка, своим почесыванием, напомнил им, что в прошлой их жизни были и хорошие периоды, и встречались хорошие люди. Собаки за несколько минут получили заряд ласки, а в благодарность за это, облизали человеку руки и отошли в сторону.

Конечно, даже ему, непросвещенному, было видно, что это далеко не обычные деревенские собаки, а самые настоящие породистые особи, каким-то образом, оказались брошенными в диком поле. Волчок был точной копией Дозора и Лайлы, скорее всего, они и есть родители Волчка, неожиданная их встреча состоялась, а вот что делать дальше он пока не знал.

Для начала залез в кабину трактора, достал три пряника, из тех запасов, которые приготовил для угощения своему псу, и оделил каждого из них. Даже будучи голодными, каждый из них с великим достоинством взял свое угощение, отошел в сторону. С каким наслаждением сгрызли пряники, но как не тяни удовольствие, оно все равно скоро заканчивается, так и пряники быстро исчезли в их желудках.

Время встречи подошло к завершению и надо принимать какое-то решение, и собаки поняли, что настала пора прощаться, у каждого свои дела. Семья собралась в свой круг, потерлись друг о друга, потом Дозор и Лайла подошли к Алексею, подставили свои головы под его руки, как бы прося о немногом, подарить им, маленький кусочек счастья – почесать их еще раз за ушком. Затем, в знак благодарности, лизнули его ладони и, не оглядываясь, потрусили через поле, в сторону речки.

Волчок издал какие-то звуки, которые можно было понять, как прощальный привет своим родителям. Выжидающе посмотрел на своего хозяина, и, получив команду: «Вперед, домой», побежал впереди трактора, как поводырь, показывал уставшему путнику дорогу к отчиму дому.

Васька

Сегодня ровно год, как Васька Кошак остался на сверхсрочную службу. В целом он был удовлетворен своей работой, чистое белье, чистая постель, трехразовое питание, регулярно выдавали жалованье, вроде бы достаточно, но армейская служба, все равно тяготила его, нет той свободы, которая позволяла ему управлять своей судьбой, по-своему. Хочешь, не хочешь, но все надо делать по Уставу, а если отступил, то неприятности тебе точно обеспечены.

Толи дело командир отдельной роты, он и Бог, и царь, судьба каждого солдата и офицера в его руках. Попробуй ослушаться его и тут же окажешься за решеткой в другом месте, а военное время имеет право расстрелять отказника собственноручно.

Вот о такой судьбе мечтал Васька. Конечно, он понимал, что ротным не станет никогда, образования нет, да и ответственность слишком высока, сколько хлопот, лучше сидеть в сторонке. Поэтому особо не расстраивался, ибо считал, что в жизни нет безвыходных ситуаций.

Сегодняшняя служба, как заместителя командира взвода, его вполне устраивала. В его подчинении был целый взвод живых, настоящих солдат, от них он добивался неукоснительного исполнения его приказов, его воли. В такие моменты он был очень доволен собой. Однако со временем хотелось большего, расширить границы своей воли, прибрать к своим рукам все и всех, но это было только в его воображаемых мечтах. Все строго координировалось Уставом, и любые неуставные отношения пресекались на корню. Так что приходилось сдерживать свои порывы.