Роман Заречный - Нет пути. Они не пройдут

© Роман Заречный, 2018

ISBN 978-5-4490-7221-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Я медленно открываю глаза. То, что я не дома, не знаю, где нахожусь, и не имею ни малейшего понятия, как здесь оказался – это я осознаю сразу. И всё. Больше никаких мыслей, и ни страха, ни удивления. Я лишь отстранённо рассматриваю окружающее

Тело моё покоится, в полусидячем положении, на каком-то светло-сером кресле с подлокотниками и высокой, чуть отклонённой назад спинкой. Само помещение выглядит довольно-таки мрачновато: в стенах, из плотного серого ребристого кирпича, нет ни одного окна, и только в дальнем углу тускло блестит металлическая дверь. Всё освещается одной-единственной лампой, закреплённой под потолком, пронзительно-яркий свет которой, с непривычки, заставляет меня прищуриться

Но, помимо скудной обстановки, здесь есть ещё, на что посмотреть. Я здесь не один: передо мной, на таких же серых креслах, устроились ещё трое. Сидели они молча, и я стал, не торопясь, их разглядывать. Одеты они были одинаково, и довольно странно – по крайней мере, не совсем обычно: чёрные брюки и рубашки без пуговиц. Тоже чёрные, и с высокими золотистыми воротниками.

Посредине, прямо напротив меня, восседал высокий худощавый черноволосый мужчина, казавшийся на неопределённый срок старше остальных. Его лицо, с правильными чертами, было мрачно и решительно: губы плотно сжаты, взгляд устремлён вперед, а между бровями залегла суровая складка. В это же время, сидел он идеально ровно, с прямой спиной, и весь вид его, внешне, производил впечатление сильной непоколебимой воли и даже какой-то властности. Но вот только в глазах его, цветом тоже напоминавших сталь, время от времени проскальзывало что-то далеко не стальное: я заметил в них глубокую, почти неприкрытую печаль – словно все тяготы мира вдруг разом навалились на этого человека.

Слева от меня, откинувшись на спинку кресла, развалился молодой светловолосый парень лет двадцати пяти. По сравнению с первым, его лицо, широкое, с узеньким острым подбородком, и ясными голубыми глазами выглядело более мягким, даже добродушным, но одновременно усталым. Его гладкие, светло-русые волосы были, похоже, старательно прилизаны.

Третьим оказался мужчина лет сорока, и ростом немного ниже остальных. Во всём его облике сразу бросалась в глаза невероятная физическая мощь. У него были коротко остриженные тёмно-русые волосы, а черты его лица не были изящны, но поражали присутствием огромной жизненной силы. Густые брови, из-под которых пристально глядели светло-карие глаза, нос с широкими ноздрями, резко выступавшие скулы, и крепкий, массивный подбородок. Под плотно обтянувшей его тело одеждой, отчетливо виднелись бугры могучих мускулов, а из-за ужасающе широких плеч, ещё более усиливавших впечатление от его низкорослости, он казался едва ли не шире кресла, на котором сидел. Но, как ни странно, от него, в отличае, например, от черноволосого, не чувствовалось исходящей угрозы мрачной смертоносной силы, а лишь уверенность и спокойствие.

И тут черноволосый, по видимому заметив, что я открыл глаза, и повернувшись к сидящему справа молодому блондину, произнёс:

– Ну, наконец-то! Наконец-то он очнулся!

Говорил он негромко и чуть хрипло, но при этом немного лениво, словно сквозь силу, хотя в его голосе отчетливо ощущались властные нотки.

– Итак, кто ты? – вдруг неожиданно решительно, и немного сурово спросил он, обратившись ко мне.

Я, в свою очередь, в полном изумлении уставился на него. Что это значит?!

Вопрос меня удивил (это ещё мягко сказано!) и в голове сразу зароились тысячи случайных мыслей. Для начала, я всё же попытался вспомнить, как я здесь оказался. Но ничего не получалось: я помнил, что в тот день была среда, пятнадцатое марта, я пришел из школы очень усталым, после обеда сел немного почитать, потом ненадолго прикрыл глаза, и… и похоже, уснул. А вот проснулся (или очнулся?) я уже здесь.

– Что значит «кто»? Фамилия, имя? – решил уточнить я. – А вы сами кто такие? – я говорил, к своему удивлению, со странным, поразительным спокойствием – словно во время дружеской беседы. А между тем, этот разговор было даже трудно назвать беседой – скорее, допросом! Знать бы ещё, по какому случаю я удостоился внимания этих достопочтенных господ, чёрт бы их побрал!