Тамара Злобина - Храни меня, мой талисман. Мелодрама с элементами детектива

– Что это? – удивляется Дмитрий. – Столько лет знаком с этим чемоданчиком, но даже понятия не имел о его тайне.

– Вы правы! – радуется Лиза. – Это тайна. Тайна, которую ещё придётся разгадать… Видите: в левом углу некий геральдический знак, в виде старинного герба? Мне кажется, что нужно показать это изображение тому, кто разбирается в геральдике – пожалуй, тут пригодятся и знания германофила..

– Так-так, – улыбается ей в ответ Дмитрий, – геральдика, германофил… Впервые встречаю уборщицу со столь необычными познаниями. Вы кто, прелестное дитя? Уж не профессорская ли дочка в незамысловатом камуфляже?

Его вывод невольно настораживает Елизавету, гася огонёк в глазах.

– Я приходящая уборщица! – отвечает она так, словно ставит между ними невидимую преграду. – И потому уже ухожу… Но прежде, если позволите, я хотела бы сфотографировать пластинку. Мне хочется показать её своей подруге Веронике: она как раз тот самый германофил… и увлекается геральдикой.

– Да-да, – отвечает мужчина, слегка рисуясь, – не стесняйтесь, пожалуйста, будьте, как дома. Его невольное движение открывает торс со вполне развитой, тренированной мускулатурой и Дмитрий не спешит исправить сию оплошность. – Вам помочь?

– Мне не нужна помощь, – взглядом пресекает его заигрывание Лиза – Помогите лучше самому себе. Думаю, что это вам сейчас нужнее.

– Вы про женский розовый халатик? – едва заметно усмехается Дмитрий. – Не нашёл ничего более достойное моменту: видимо, жена… Пардон, бывшая жена, увела для своего любовника.

– Ну, такие тонкости вашей личной жизни, мне знать ни к чему – это ваши проблемы.

– Извините, – реагирует Дмитрий, и его тон совсем не похож на извиняющийся. – Что моё-то моё: свои проблемы я никогда и никому не навязываю.

– Рада за вас, – как-то отстранённо реагирует девушка, доставая из кармана халата телефон и делая несколько снимков.

А затем продолжает всё с тем же, безразличным тоном:

– Я бы хотела воспользоваться вашей ванной, чтобы переодеться… Не могу же я идти в рабочем халате по улице.

– Всегда пожалуйста, – соглашается мужчина. – Хотя… вам, в отличие от меня, халат идёт.

Через несколько минут из ванной появляется девушка в лёгком, светлом сарафанчике, делающим её такой же лёгкой и светлой. Через руку у неё перекинута вязанная ажурная кофточка на случай прохладной погоды. И у Дмитрия вновь возникает ощущение, что он уже видел это лицо, словно светящееся изнутри, этот почти царственный поворот головы, эту высокую шейку, несущую невероятно миловидную головку, как большую драгоценность.

– Какая же ты на самом деле? – мысленно удивляется он, лихорадочно соображая сколько девушке лет. – При первом явление это была женщина примерно моего возраста – лет сорока… В процессе общения я был готов поклясться, что тебе едва ли за тридцать, а сейчас и тридцати дать не могу – это оскорбит «ангельское создание».

Дмитрий прекрасно осознавал, что не стоит возносить на небесные высоты обычную, земную женщину – чревато последствиями: рано или поздно приходится низвергать. А это – всегда больно, особенно для того, кто её на эти высоты вознёс… или вознёсся сам.

Тут даже «правило граблей» не всегда помогает:

«И снова мужчины шагают,

Годами, веками подряд.

И словно мальчишки не знают,

Что грабли летят и летят»…

Пока Дмитрий соображал, что предпринять, чтобы остановить девушку, так стремительно ворвавшуюся в его жизнь, та подходит к двери и останавливается в нерешительности, словно между ними осталась какая-то недосказанность. Затем она поворачивается к нему лицом и говорит просто, без обиняков и иронических подколов:

– До свидания, Дмитрий Петрович. Всего вам доброго!

И берётся за ручку двери.

И Дмитрий неожиданно понимает, что вот сейчас за ней закроется дверь и он её больше никогда не увидит.

– Стоять! – почти выкрикивает он, вновь пугая Лизу, и та, немного стушевавшись, смотрит на мужчину во все глаза, ожидая дальнейшего развития событий. Ей вдруг становится любопытно, что ещё выкинет этот странный человек, возникший на её пути по прихоти капризной судьбы.

– Во-первых: – начинает Дмитрий, – я хотел бы попросить у вас прощения за первое впечатление и невольную грубость: показалось, что это моя дражайшая супруга вернулась из небытия со своими воспитательными мерами.

И тут же поправился:

– Бывшая супруга! Уже – бывшая.