Олег Касаткин - Царское время

– Это лишь одно – но есть и внешне обстоятельства, – продолжил министр. – Не знаю осведомлены ли вы, Георгий Александрович – но во дни вашего славного предка Александра Освободителя секретным образом наше министерство иностранных дел по его царственной воле запросило прусский и венский дворы – как они воспримут дарование независимости русской части Польши? Понятия не имею – сносились ли государи германские по сему поводу, но ответ от обоих столиц был быстр и недвусмысленен – на следующий день после того как эти земли оставят русские войска туда войдут немецкие корпуса… – Однако же, – оживился царь вспомнив к случаю кое-что, – и германский и австрийский гнет поляки терпят и даже почти не бунтуют! А я не слышал чтобы их политика в польском вопросе была мягче нашей – даже скорее напротив, по крайней мере в Пруссии? Нет ли смысла изучить и применить их опыт?

– Да – это истина! – покачал Гурко головой – он был явно удручен. Но опыт немецкий где-где, а в этом нам не помощник! Тут дело совершенно особенное… Не знаю уж по какому капризу – возможно потому что седой древности средневековой – при первых Пястах – польская корона была вассалом императоров Священной Римской Империи Германской Нации. А может еще по какому извиву национального ума… Но немцев поляки почитают нацией господ. Они могут их не любить и даже ненавидеть; могут восхищаться битвой при Грюнвальде и с гордостью вспоминать как покорили Пруссию – как делали не раз на моей памяти. Но при всем том немца они согласны почитать за высшего, а своего брата-славянина с Востока – даже за равного – никогда… Я говорю это с печалью – ибо случись война – вопрос, на чьей стороне выступят четыре миллиона польских мужчин, станет весьма остро. Можно было бы рассчитывать на то что время де излечит – но Польша уже почти сто лет под скипетром русских царей – и ничего не поменялось… Извините ваше величество если сказанное было вам огорчительно… – вздохнув закончил министр. – Вы Иосиф Владимирович признаться меня и в самом деле не порадовали… – кивнул Георгий. В общем я и так думал по отношению к Польше пока что продолжать курс проводившийся при моем отце без изменений. Вы меня сейчас укрепили в мысли сей.

Теперь вот о чем…

Мой несчастный брат в бытность наследником-цесаревичем прошел курс наук включая военные – в объемах достаточных по мнению батюшки. Меня обучали не столь основательно.

Я думал об этом – и не только сегодня – и окончательно решил – это надо исправить. Помните я говорил что хотел бы видеть в вас еще и наставника в военных делах? Настал подходящий момент чтобы претворить это в жизнь!

Тот факт что молодой государь не мог прочесть то что творилось сейчас в его седой голове, военный министр почёл обстоятельством весьма счастливым. Ибо мысли Иосифа Владимировича приняли не совсем верноподданное течение. Невольно на ум генералу пришла восточная сказка слышанная им еще в Болгарии – про бродячего обманщика-ходжу что пообещал султану научить осла читать Коран за двадцать лет – мораль сей басни что мол за двадцать лет помрет или мошенник или осел или султан. Еще Гурко не к месту вспомнил сказанное генералом Казанским – наставником Николая Александровича – бывшего царя – в военных науках.

– В нашем деле оный молодой человек был форменным дубиной, – говаривал Казанский за лафтничком «старки». – Ваше Величество! – со всей почтительностью начал он. Право же не знаю… В юнкерском училище стратегии учат в течение около двух лет. Потом поручик или корнет еще осваивает ее сам читая соответствующие книги. Потом два или три года он постигает ее в Николаевской или Петровской, а может быть Михайловской академии… И то на выходе мы имеем вовсе не знатока стратегии, а всего лишь штабного офицера. – Ну – покачал головой Георгий – положим время у нас с вами есть – опять же юнкер обучается еще много чему.

– Но и у Вас Ваше величество тоже много иных дел! Кроме того… – Гурко замялся. Как объяснить этому пылкому и энергичному юноше что в науке и военной тоже – что бы не вещал Минотавр-Драгомиров – все взаимосвязано? И высшие знания всенепременно базируются на низших и простых понятиях. Что сама стратегия плотно сцеплена с тактикой, военной историей, географией, статистикой и многими иными предметами – и вне этой системы знаний преподана быть не может? Но пока он облекал эти мудрые мысли в слова соответствующие рангу его визави Георгий продолжил.