Елена Пильгун - Миссия Амальгама

Шарк. Узкий проход между боком «Харона» и стеной. Шарк – впереди другая стена, в ней дверь с надписью «Выход», но дверь эта замурована наглухо, и никто никогда не видел её открытой.

Шарк – и… короткий стук чьих-то каблуков, словно снайперский выстрел в давящей тишине.

– Разрешите обратиться, товарищ директор.

Этого ещё не хватало. Ну и что я могу сказать тебе, капитан Орлов? Что бывших лётчиков не бывает, что на медкомиссии они тебя завалили нарочно, лишь бы побыстрее угробить проект, что…

– Разрешаю, товарищ Орлов.

– У меня тут вот какая мысль появилась, – капитан зашёлся в кашле, но всё-таки выдавил из себя окончание фразы. – Мы были слишком серьёзной и слишком закрытой конторой. Но вот раба, то бишь нас, выпили до дна, и хозяину, то бишь государству, он стал не нужен. Что, если нам попробовать… открыть космос для всех? Ну там, школьников пускать в тренажёры, проводить мастер-классы, тематические фотосессии, брачная ночь для молодожёнов на орбите Зем…

– Цир-рк, значит, хотите устроить? – взорвался директор. – А может, сразу межпланетный бордель? Флаг вам в руки, Орлов. Я не шучу. Назначаю вас исполняющим обязанности на эти два месяца, пока тянется бюрократия. Сможете выплыть – честь вам и хвала. А меня от этого балагана увольте.

Тяжёлые директорские шаги прогрохотали в направлении лестницы, и на стенде вновь воцарилась тишина. Орлов прислонился лбом к прохладному боку «Харона» и закрыл глаза. О, он прекрасно понимал директора, и капитанская гордость в нём самом сейчас вопила как резаная, но, квазар дери всю эту оптимизацию, они оба жили последний год одной и той же мечтой, только один из них предал эту мечту ради закостеневшей ракушки своих убеждений, а второй – нет. И второй не обязан рвать себе крылья и опускать лапки ради первого. Но вот что он, Орлов Евгений Сергеевич, лётчик-космонавт первого класса, простите, бывший лётчик-космонавт, может сделать прямо сейчас и здесь, перед грёбаной дверью, за которой на самом деле – не лестница в небо, а глухая бетонная стена?

Деловитое копошение в дальнем пролёте крыши вывело Орлова из глубокой задумчивости. Капитан поднял голову, поискал глазами источник звука и не смог сдержать тёплой улыбки.

Семейство маленьких серых птичек свило гнездо в прямой видимости одной из камер видеонаблюдения, начисто перекрыв ей добрую половину обзора. Мда-а, это ж насколько всем было наплевать на технику безопасности в последние месяцы, что…

Пресвятой скафандр и космические макароны.

Идея.

Орлов согнулся от беззвучного смеха, но через несколько мгновений рывком выпрямился и, чеканя шаг, устремился к выходу из ангара. Да, придётся какое-то время поиграть в придворного шута, ну, так ему не привыкать – зря, что ли, прошёл он двадцатилетнюю школу семейной жизни? Пусть сильные мира сего будут животики надрывать над его, Орлова, затеей, исправно башляя за продолжение телеэфира, а потом все разом подавятся своими ананасами в шампанском, когда он исчезнет с радаров. И это будет уже не игра в полёт, а самая настоящая космическая миссия. Та, которой Орлов грезил с институтской скамьи. Та, на которую у государства «внезапно» закончились деньги.

Только вот как быть с командой, боги Сети, кого искать? По-настоящему крутые ребята не будут портить себе резюме участием в съёмках орбитального реалити-шоу, а выпускники театральных ВУЗов ему за пультом управления на хрен не нужны.

Следующий шаг Орлова мог бы быть фатальным, но спасла скорость реакции, которую капитан не растерял с годами. Резко отклонившись в сторону, он приземлился на одно колено и накрыл ладонями трепещущий комочек снежно-белого пуха. Птенец-альбинос выпал из гнезда, и под крышей звонким эхом метался птичий гомон.

– Всё хорошо, пушочек, – машинально произнёс капитан, подгоняя платформу транспортёра-подъёмника точно под самое перекрытие. – Поехали домой, доставка бесплатно.

Для управления транспортёром Орлову пришлось освободить одну руку, и он прижал птенца к груди, чувствуя, как бешено колотится его маленькое сердце.

Птенец пищал. Птенец боялся, что там, в родной семье, никто не поверит в его крылья и снова выкинет вниз только потому, что он уродился непохожим на остальных. Орлов тормознул платформу на полпути к вершине и перевёл рукоятку на реверс, с трудом удержавшись от того, чтобы показать в камеру (или птицам) какой-нибудь неприличный жест.

Сжигать последний мост было ещё рановато. Пернатые дважды за несколько минут подсказали Евгению, куда лететь и кого звать в стаю.