Василий Сахаров - Сын атамана

С гетманом договориться было жизненно важно, а потому, недолго думая, атаманы решили Матрену выкрасть. Дело это нелегкое, у Кочубея казаков для охраны родного дома хватало и, враждуя с Мазепой, он всегда был начеку. Однако за работу взялись пять лучших пластунов на всей Сечи. А еще внутри был Петр Семерня, который обещал усыпить собак и по возможности подпоить стражу.

Пластуны ушли в сторону хутора, а Лукьян с десятком казаков затаился в балке неподалеку, чтобы если будет погоня отвлечь ее и увести в сторону. Ожидание – одно из самых тяжких человеческих чувств, но сечевики были опытными воинами, не раз в засаде турка, крымчака, московита или ляха караулили. Поэтому, никак не выдавая своего присутствия, терпеливо ожидали возвращения мастеров скрадывания.

Наконец, в сопровождении Семерни и Матрены появились пластуны. Они вскочили на заранее приготовленных лошадей и обходными путями помчались в сторону Батурина, в гетманское местожительство Гончаровку.

Лукьян и его казаки до выезда на дорогу своими лошадьми затоптали их следы. Затем неспешно пересекли реку Ворсклу, миновали село Гавронцы и повернули в сторону Сечи. Где-то к полудню их догнали. За беглянкой вдогонку кинулся сам полтавский полковник Иван Искра, в эту ночь гостивший на хуторе Кочубея. Сечевики не скрывались и не убегали, но к возможному бою приготовились. Хохол и его люди достали пистоли и проверили, ладно ли выходят сабли из ножен, не заржавели ли кормилицы и поилицы.

– Стой! – донесся до сечевиков громкий окрик, и они остановились.

С полковником полтора десятка реестровых казаков, небольшой перевес над сечевиками, и Искра грозно спросил:

– Кто таковы, собачьи дети, и откуда путь держите?

Куренной атаман Искру узнал и, резко поворотив коня, рыкнул в ответ:

– А кто это лает и на вольных людей орет понапрасну?

Давно уже полковник ни от кого не получал отпора и, раскрыв рот, будто вытащенная из воды рыба, не зная что ответить, промолчал. Но вскоре он опомнился и разразился на казаков бранью. Лукьян сотоварищи ответили, и быть бы бою, но на дороге появился еще один отряд в три десятка сабель. Это Костя Гордеенко, беспокоясь за товарищей, выслал им навстречу верных казаков из сиромашных. Полковник с реестровыми отступил и, убедившись, что ошибся, Матрены Кочубей с сечевиками не было, с пустыми руками вернулся в Диканьку.

Тем же вечером генеральный судья, справедливо решивший, что дочь похитил гетман и его люди, сел писать на Мазепу донос во многих пунктах, высказывая к нему все свои претензии. Вот такими были некоторые из них:

6. В один из последовавших затем дней, гетман говорил мне: «Дошли до меня достоверные слухи, что шведский король хочет идти на Москву и учинить там иного царя, а на Киев пойдет король Станислав с польским войском и со шведским корпусом генерала Реншильда. Я просил у государя войска оборонять Киев и Украину, а он отказался, и потому, нам поневоле придется пристать к Станиславу».

8. В этом году 28 мая сербский епископ Рувим говорил нам, что был он у гетмана в Гончаровке, и гетман при нем печаловался, что государь обременяет его требованием доставки лошадей.

9. В этом году 29 мая дочь моя призвана была им в Гончаровку крестить жидовку и в этот день, за обедом, он сказал: «Москва возьмет в крепкую работу малороссийскую Украину».

16. Мазепа несколько раз посылал полтавского казака Кондаченка и другого человека, по прозванию Быевский в Крым и в Белогородчину к татарским салтанам и к самому хану. Кажется, это он делал для того, чтобы расположить их к себе и, в свое время, употребить на свои услуги.

17. В конце июня 1706 года, по возвращении из Минска, Мазепа был в гостях у меня, Кочубея, и немного подгулявши, когда я, хозяин, провозгласил его здоровье, он вздохнул и сказал: «Какая мне утеха, когда я всегда жду опасности, как вол обуха». Потом, обратившись к жене моей, начал хвалить изменников Выговского и Бруховецкого, и говорил, что и сам он промышлял бы о своей цельности и вольности, да никто не хочет помогать ему, а также и муж ее.

19. Мазепа держит около себя слуг лядской породы и употребляет их для посылок без царского указа, а это не годится.

20. Государь запретил пропускать людей с левого берега на правый, а гетман этого указа не исполняет. Мать гетмана, умершая игуменья, перевела много людей с левого берега на правый. После чего поселила их в основанные ею слободы. Да и, кроме того, по всем опустевшим городам и селам правой стороны густо заселяются жители, уходя с левой стороны. Таким образом, правая сторона становится многолюдною, а на левой население умалилось и оставшимся жителям стало труднее содержать охотницкие (слободские) полки, и все думают уходить за Днепр.