Руслан Ходяков - Королева Хакеров

– Ах, этого Пушкина! – Свояк тоже рассмеялся. – У меня, Дима, с этими «серверами», «сетями», «компами», «вебсайтами» совсем крыша отъехала! Подожди, радость моя, я кофейку поставлю… – На том конце послышалось шуршание, стук. Дима по звуку удаляющихся шагов догадался, что Свояк ушел на кухню. Там, что-то громыхнуло. Свояк поставил чайник на плиту. Шаги снова приблизились… – Я уже здесь дорогой! Так, что там говорил дружок твоего Пушкина АэС?

Дима сердито раздул щеки.

– Он говорил: «Какой же Пушкин гений? Я с ним в одном лицее учился»!

– Это ты все про свою непробиваемую супер-мупер «давилку»?

Которую даже СБС взломать не сможет?

– Про нее… Это же мое новое гениальное изобретение…

– А-а-а! – протянул Свояк. – До меня дошло! Ты, что себя Действительно, гением считаешь!?

– А, что такого? – обиженно спросил Дима. – По-твоему я на гения не тяну?

– Ну, как тебе сказать… – Дима живо представил хитрую ухмылку Свояка. – Тянешь, конечно… Но на такого ма-а-ленького, маленького!

– А еще подруга, называется! – фыркнул Дима. – Нет, чтобы польстить товарищу!

Свояк засмеялся.

– Какой ты гений, Димуль? Вот «Мегазоид» – тот гений…

Настоящий мужчина! Гениев вообще единицы.

– Не правда, – попытался возразить Дима.

– А по-твоему гениев кругом пруд-пруди!? – спросил Свояк. – Фигня!

– Конечно, фигня, – согласился Дима и добавил таинственным шепотом. – Понимаешь, девочка моя… Дело в том… Что… Нас нет! – после чего положил трубку.

– Д-а-а… – протянул Дима. – Со Своячком прокол вышел. Ну…

Будем искать!

Дима еще раз пристально посмотрел на монитор, читая недавно сделанную им запись в дневнике, покачал головой и курсором затер написанное. «Но в чем-то ты прав, Свояк! – тоскливо подумал он. – С женщинами мне всегда не везло. Хоть ты и гений, а по этой части у тебя полный абзац»!

В колонках акустической системы «компа» прозвучал мелодичный гонг и компьютер сказал Диминым голосом: «Внимание! На сервер поступил запрос»!

Дима, оттолкнулся ногой и его кожаное кресло на колесиках отъехало к соседнему монитору. На экране светилась надпись: ВВЕДИТЕ ИМЯ ДЛЯ ОТВЕТА

Дима усмехнулся и одним пальцем набрал на клавиатуре большими буквами: МЕГАЗОИД

– Вы слушаете радио «Модерн». Передаем нашу постоянную рубрику «Гинекологи у микрофона», которую, как всегда, ведет секс-символ современности и кумир молодежи – Дмитрий Нагиев… – и какой-то человек, надо понимать, этот самый секс-символ, где-то в туманных далях радиоэфира запричитал высоким педерастическим голосом под музыку Энио Морикони. – И Федора не ведал горя, пока чистой была и опрятной… Но забыла Федора про мыло, про шампунь, что зовут «Хед энд Шелдерс»… – далее, кумир молодежи, подвывая, поведал своим слушателям, о пользе водных процедур и несомненной ценности такого предмета, как мочалка.

Женя Корнецкая застонала.

– Давай, Женечка, давай! – просипел Корнецкий.

– Ублюдок, – подумала Женя, чувствуя, как он все сильнее вгоняет в нее предмет своей мужской «гордости».

Женя лежала на хлюпающем в такт частым ритмичным движениям мужа водяном матрасе и старалась не думать о том, что сейчас с ней делает ее законный обладатель. Она прислушивалась к голосу из радиоприемника и спрашивала себя, почему Корнецкий всегда любит трахаться только под эту радиостанцию.

– Давай, Женечка, давай… Ну!

«Что, ну? Что, ну? – думала Женя. – Кролик несчастный». – Она всегда, испытывала невыносимое унижение, лежа вот так, в позе перевернутой на спину лягушки, наверное, потому, что ощущала себя беспомощной.

– Женя. Женя, Женя, – захныкал ее муж, двигаясь все быстрее и быстрее.

«Сейчас кончит», – с полным безразличием подумала она. И оказалась права, чувствуя, как что-то теплое, тоненькой слабой струйкой оросило ее изнутри.

Водяной матрас перестал колыхаться, Корнецкий выдохнул, и обессиленный упал на Женю, уткнувшись лицом в ее плечо. Женя почувствовала на ключице его колючую щетину.

– Хоть бы побрился, мерзавец, – еле слышно прошептала она.

– Что, Женечка? – проскулил Корнецкий, все еще тяжело дыша.

– Ничего, милый, – сказала Женя и, повернув голову, посмотрела на часы у кровати. – Коленька, ты, самый лучший.

«Так и есть, – меж тем, подумала она, глядя на часы. – Тебя как всегда, хватило ровно на одну минуту семнадцать секунд непрерывного траха. Не считая получасовых мучений на пристраивание твоего чахлого аппарата»…