Комбат Найтов - Вариант «Севастополь»

Сергей плюнул на все дела, взял отпуск, в котором не был с 1858 года, и ушел вместе с группой в Намибию. Прочесали окрестности на двести километров как с помощью конно-механизированных патрулей, так и БПЛА. Особую настороженность вызывали некоторые приборы, сделанные тут и не имевшие рабочих аналогов из XXI века. Они могли подвести. Но их конструкторы божились, что все предусмотрели. Поглядим, что получится. Первым испытывали самолет с нескладывающимся крылом. Сергей, как парашютист-инструктор, переуложил С-5к, в первый полет Самойлов Саша пошел один, в остальных креслах «сидели» мешки. Полет прошел гладко. Самолет взлетел, не убирая шасси и щитки, прошел по кругу и сел. Удивительно было, что летчик притер его на все стойки сразу, хотя никогда в жизни не летал на машине с хвостовым колесом. Его качнули. Он долго рассказывал об ощущениях, писал отчет, после этого самолет пошел во второй полет. Не убрался «костыль». Сел, костыль сложился, правда, повреждения самолет получил минимальные, так как посадочная скорость у палубников очень низкая. Машину поставили на козлы, и гоняли систему уборки несколько дней. Нашли косяк, что-то подделали, заработало без сбоев: песок попал. Выполнили ещё несколько полётов, после этого поднялись с полным экипажем. Работает! Навесили вооружение. Летает и стреляет. Сели с макетом торпеды, шасси выдержало. Мелкие недочеты и сложности сыпались, как из рога изобилия, но они были связаны больше с тем, что недоглядели или не учли. В основном из-за песка. Этот фактор не был полностью учтен.

Конструкторы вернулись и сели за работу, гоняя все узлы и механизмы в условиях «пылевых бурь». Было гладко на бумаге, да забыли про овраги, а по ним ходить! Все эти узлы получили чехлы, там, где можно было, увеличили зазоры, внесли изменения в чертежи. Слава богу, что на механизм складывания крыла имелись хорошие заводские чертежи. С удовольствием проведя целый месяц в новом для себя месте, Сергей вернулся в Питер загорелым, обветренным и довольным. Оба самолёта летали и доводились до ума. Это давало надежду, что все будет хорошо. Корпус будущего авианосца заканчивают собирать. Взлетную палубу на него установят в Уолфиш-бее.

Район порта закрыт для плавания всех судов и усиленно охраняется, впрочем, как и всё побережье Намибии. Это – алмазоносная провинция. Поэтому никому никаких скидок не делается. Местное население, имеются в виду намы, после нескольких достаточно серьезных стычек усвоило, что это – чужая территория, и ходить здесь опасно для жизни. Самолетам можно было летать только над своей территорией и, в случае обнаружения каких-либо целей без радиосвязи, уничтожать их. После испытаний на обе машины поставили второе управление, и они стали учебными для сорока курсантов из числа студентов университетов Кимберли, Йоханнесбурга и жителей трех городов Намибии, детей поселенцев и переселенцев. В Россию авиация не пришла. Так спокойнее. После постройки Суэцкого канала здесь, у берегов Южной Африки, чужие суда практически не появляются. Фрахт держат только три местные судоходные компании. Все под контролем Администрации СКР.

Окончательно машину довели в 1865 году и запустили в серию, требовалось построить шестьдесят боевых и сорок учебных машин. Кроме того, соорудить что-то вроде «Нитки», причем качающейся! Гидравлики засели за расчёты, программисты сели писать программу. А заводы в разных частях света делать узлы и механизмы для этой штуковины. Несмотря на то, что работы начаты заранее, фактически её смогли сделать с опозданием на целый год. Правда, как раз к тому времени, как курсанты выпустились и налетали по двести часов самостоятельно. Учились по интенсивной программе. Затем начались взлёты и посадки на палубу. Освоив взлет-посадку с неё, перешли на «качку». Нитка была длиннее, чем палуба «Ленинграда» на величину «его скорости». Несколько самолетов было разбито, погибли пять человек. Наконец, в 1868 году в Уолфиш-бей приехали Сергей и Константин, который все пять лет, чуть ли не ежемесячно, интересовался тем, как идут дела, и просил хоть одним глазком взглянуть на то, что делается в Капской республике.

Ясный февральский день, отданы концы, и буксир, отплевываясь паром, отводит нос «Ленинграда» от причала. Пыхтя, разворачивает высокий корабль. Великий князь смотрит на все происходящее из рубки. Он начал задавать вопросы сразу, как увидел странное сооружение. Сергей, как мог, откручивался от ответов. Наконец дали ход, отошли от берега на двадцать миль, и из трюма начали подавать самолеты.